Гарин Олегович - Век Дракона

- Чего ты молчишь? Тейрн Логейн уже ударил?

- Пока не вижу, - из-под ладоней Алистера вниз полетела каменная крошка, и он перестал опираться на заградительную кладку, вглядываясь в ночь. - Создатель, чего же он медлит? Что могло их задержать?

Виски Айана словно сдавило стальным обручем, а к горлу внезапно подступила тошнота. Он увидел, как Алистер повернулся к двери и на лице его мелькнул мгновенный испуг. Как у человека, над ухом которого внезапно хлопнули в ладони.

- Они? - выдавил Кусланд. Алистер молча кивнул и вытащил свой меч.

- Помоги мне подняться.

- Ты уверен?

- Помоги мне подняться, - зло повторил Айан, стискивая рукоять собственного лежавшего рядом с ним на полу меча. Другой рукой он оперся на каменную кладку за спиной. Алистер подставил плечо, с трудом подтягивая высокого и тяжелого Кусланда на ноги.

В дверь ударили чем-то тяжелым. Потом еще, и еще. Оставив товарища, Алистер подскочил к дверям и, прижавшись спиной к стене рядом с проемом, отставил руку с мечом. Во всяком случае, первая из вломившихся тварей - умрет обязательно, это было уже предрешено.

Когда сорванная с петель дверь отлетела в сторону, задев Алистера, стоявшего к ней слишком близко, Айдан Кусланд молча и страшно в последнем порыве бросился вперед…

Часть 1 - 12.

Невыносимо прекрасный зов пел, притягивал и манил, доставляя острое, ни с чем не сравнимое наслаждение, и одновременно заставляя страдать, точно от возлежания на остриях мечей. Вокруг мелькали серый туман серой степи, серые камни, серые морды, и серое небытие вместо неба наполняло душу Серого Стража сосущей серой тоской. Но в той тоске крылась особая прелесть, которая заставляла ее хотеть - чем дальше, тем больше. Тьма внутри постепенно расползалась, отравляя и заполняя все естество, даря страдание и усладу, и чем больше места занимала она, тем меньше хотелось от нее избавиться.

Когда он почти растворился в заполонившей все сладкой скверне, в ускользающем сознании возникла какая-то заноза. Это было странно и необычно здесь. Однако, заноза не исчезала, становясь все надоедливее и обширнее. Она мешала сливаться, подчиняться и расплываться, настойчиво тянула его обратно, куда-то в сторону и вниз, а может, вверх? Этого он так и не понял. Внезапно статичный и серый мир пришел в движение, все быстрее и быстрее мелькая у него перед глазами. Глазами? Да, у него снова были глаза. Полыхнувшая на миг ослепительно-белая вспышка в единый миг выжгла всю заполонившую его скверну, оставив только тень того, что было. А затем он вновь стал ощущать.

Айан дернул рукой, и неожиданно у него это получилось. Но дальше дело не пошло. Сжав волю в кулак, он повторил попытку. Что-то неслышно прошелестело совсем рядом, и внезапно он обрел зрение. Склонившаяся над ним полногубая и темноволосая девушка убрала пахнущую чем-то целительским повязку с его лица. Айан зажмурился, и только через некоторое время рискнул вновь приоткрыть глаза. Девушка уже стояла к нему спиной в нескольких шагах и что-то перебирала на полке. Айан узнал ее, но вот имя молодой ведьмы, встреченной рекрутами Стражей… когда? - в диких землях, напрочь вылетело у него из головы.

- Я Морриган, коль ты не помнишь, - не оборачиваясь, помогла ему девушка, снимая с полки нужную ей склянку и откупоривая ее. - Сейчас мы в диких землях, где тебе я раны перевязываю.

Айан поднял голову и попытался себя осмотреть. Его грудь была туго стянута бинтами. Видно было, что их только что сменили. Зато раны на животе, там, куда в него попали толи две, толи три стрелы порождений тьмы прежде, чем Айан свалился им под ноги и уже не смог подняться, были обнажены. Морриган присела рядом с ним и, накапав зелья из склянки на скомканный чистый кусок полотна, принялась их обрабатывать.

- На всякий случай, пожалуйста, - закончив, она прижала уже частично зарубцевавшиеся раны сложенным в несколько раз куском чистой материи. Айан приподнялся, давая ей наложить повязку, и ему далось это неожиданно легко.

- Спасибо тебе, - голос тоже слушался отменно. Даже откашляться, чтобы убрать последствия длительного молчания, ему не пришлось. - Я помню, какие тяжелые у меня были увечья. Ты, чаровница, что одолела их.

Морриган фыркнула и, не отвечая, ушла обратно к полкам.

- Что с памятью твоей? - прибирая склянки, спросила она. - Ты помнишь, как мать спасла вас?

Айан помнил только серо-черную пустыню, в которой он пробыл, должно быть, не меньше вечности.

- Помню, как порождения тьмы ворвались к нам с лестницы, - честно напрягся он. - Алистера накрыло дверью, а в меня всадили столько стрел, что я… Дальше все. Ты говоришь, твоя мать нас спасла? Нас - меня и Алистера? Но… подожди, что с армией? Что с королем?