Алексей - Синдром подводника

Алексей ЛОВКАЧЕВ. Синдром подводника

т. 1

Воспоминания

ISBN 978-966-8309-79-3 @ Ловкачев А. М., 2014

Предисловие редактора

Это двухтомник о юности — об учебе в ленинградской Школе техников 506 УКОПП им. С. М. Кирова (Ленинград), о непростой службе на атомных подводных лодках ВМФ СССР (ТОФ), изложенные с серьезным подходом к реальным событиям и характеристикам людей, сопричастных судьбе рассказчика. Не чужд он и юмору. Простым доступным языком автор передает военно-морские истории и смешные байки времени расцвета ВМФ СССР (конец 70-х — начало 80-х годов).

В основу книги легли дневниковые и деловые записи, а также ранее не публиковавшийся флотский фольклор.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, в том числе тех, кто служил и кому интересна служба в Подводном Флоте, и может быть использована как руководство начинающими подводниками, как справочное пособие историками флота и вообще всем, кто изучает советский период нашей истории.

Чефонову Олегу Герасимовичу ,

главному учителю по жизни, под чьим началом прошла моя военная служба,

отцу-командиру ракетного подводного крейсера стратегического назначения «К-523»,

контр-адмиралу —

посвящаю с благодарностью .

Часть 1. КАНДИДАТСКИЙ СТАЖ В ПОДВОДНИКИ

Дорога на флот

В середине 70-х годов уже прошлого, то есть ХХ столетия, когда мне пришла пора вступать во взрослую жизнь, в Подводный Флот Страны Советов можно было попасть двумя путями: по желанию и случайно.

Первый путь — это когда неопытный вчерашний школьник или чуть поднаторевший военный, вкусивший строгой природы срочной службы, решал поступать в Высшее военно-морское училище, откуда в дальнейшем открывалась прямая дорога во Флот и в его элиту — Подводный Флот, сдавал экзамены и поступал туда. Хотя, если поразмыслить, такой выбор лишь условно можно назвать сознательным, так как юноша, не имеющий жизненного опыта, поверхностно представлял, что такое Флот вообще и Подводный в частности. И вряд ли правильно было считать его выбор вполне ответственном. Недаром среди молодых офицеров случалось слышать сожаления о своей поспешности.

Второй вариант представлял ситуацию, когда на Флот направляла страна,. Происходило это просто: юного призывника осматривала военно-врачебная комиссия, работающая при районном военкомате, оценивала физическое состояние и рекомендовала, где ему лучше проходить срочную военную службу. С учетом этих рекомендаций военкомат и посылал его туда, куда считал нужным. Самые крепкие из отобранных по здоровью кандидатов попадали на Подводный Флот.

Мой путь был именно таким, соответствовал второму варианту. По направлению районного военного комиссариата я прошел военно-врачебную комиссию и был признан годным к службе по графам «4» и «5» без ограничений. В переводе на флотский язык графы «4» и «5» означали «НК» и «ПЛ», а на человеческий — «надводные корабли» и «подводные лодки». Так что альтернативы у меня не было.

На судьбу я не сетовал, наоборот, радовался, что оказался не слабаком. Было бы хуже остаться на гражданке и не пройти военную службу — таких в наше время не считали полноценными людьми. Да так оно и есть. Ведь на многих производствах по объективным причинам существовали и существуют ограничения в приеме на работу лиц с «белым билетом», то есть с неполноценным здоровьем, что объяснимо и естественно. А еще мне интересно было узнать много нового, подвергнуться неведомым испытаниям. Наверное, так в нас проявляется романтика.

Но более важным было другое — меня воодушевляли честь и почетная обязанность защищать Родину. Было в те времена это славное понятие и это высокое чувство.

На военную службу тогда призывали дважды в год — весной и осенью. Я попал туда в ряду первых осенних призывников — 3 ноября 1974 года. О том, что меня ждет Военно-морской флот, уже знал и к возможным поворотам судьбы, к испытаниям морально был готов.

И вот мы, небольшая команда еще не моряков, и не курсантов, а лишь претендентов на эти звания, едем электричкой в Ленинград! И не на какую-нибудь окраину или в пригород, а в его исторический центр — на Васильевский остров, в дом номер 102 по Большому проспекту. Эта мысль грела и будоражила, вдохновляла, но и прибавляла робости перед величием некогда свершавшихся тут событий.