Игорь Поволоцкий - Путь войны

Внезапно блондинка замолчала, ее личико некрасиво скривилось, девушка напряженно всматривалась куда-то за камеру, видимо на информационное табло. Брюнетка сориентировалась быстрее.

- Извините, в Нью-Йорке объявлена воздушная тревога, уровень желтый. Пожалуйста, проверьте ваши антигазовые маски, - чуть дрожащим голосом проговорила она.

Генерал аккуратно отложил сигару и начал неожиданно четко, предельно конкретно указывать – что и как следует делать. Приготовить самое необходимое - маски, документы, воду. Предупредить соседей. Быть готовыми проследовать к ближайшему убежищу, ориентируясь по указателям. Достав откуда-то из-за спины антигазовую сумку, он еще раз показал, как правильно обращаться с маской. Девушки сидели, хлопая длинными ресницами, потерянные и растерявшиеся.

- Вне всякого сомнения, эта тревога учебная, - с доброжелательной, чуть натянутой улыбкой произнес военный, стягивая резиновое рыло. – Не следует опасаться того, что враги смогут прорваться сквозь нашу оборону. В любом случае... пожалуйста, дайте схему «Эшелона» на экран... спасибо, «желтая» тревога означает, что один или два настырных вражеских пилота прошли первый рубеж. Очень скоро они столкнутся с второй линией и повернут назад, а наши ребята получат шанс дать им пинка. Кроме того, все важнейшие объекты на побережье прикрываются стационарной противовоздушной обороной.

Еще несколько минут генерал рассказывал про надежную систему обнаружения и перехвата, потом Памела попросила проверить, хорошо ли пригнана ее антигазовая маска.

Камера ушла чуть в сторону и нельзя было исключить того, что там, за кадром, вполне могла произойти некая фривольность. Впрочем, что-нибудь подобное случалось в каждой передаче. Справедливости ради следовало отметить, что американцы умели становиться на грань приличий, но не переступать оную.

Внезапно рассказывавший о нелегкой службе дальнего патруля генерал умолк на полуслове и склонился вперед, внимательно читая новые указания на невидимом информационном табло.

- Внимание! – резко произнес он резко и громко. – Общее оповещение! Группа вражеских бомбардировщиков прорывается к побережью. Красная тревога, повторяю, красная тревога! Закройте газовые краны, отключите электроприборы, остановите и заглушите машины. Немедленно проследуйте в убежища! – голос военного чуть дрогнул. – И ради бога, не забудьте маски, для всех членов семьи…

Изображение запрыгало, исказилось, зигзаги помех прошлись по экрану, мешая цвета и силуэты. Минуту ничего не происходило, а затем трансляция продолжилась.

Но это был уже не «Хроники».

На белом фоне, под черной трехлучевой свастикой сидел человек в парадной форме пришельцев. Гладко выбритый блондин лет тридцати, может чуть больше, с волосами зачесанными назад и вбок. На первый взгляд – вполне обычный, без рогов, огненного взгляда и даже без когтей. Одет в черный мундир, из-под которой выглядывал снежно-белый ворот рубашки, фуражка с высокой тульей была аккуратно поставлена на край стола, кокардой к зрителям. Секунд десять светловолосый просто молчал, всматриваясь в миллионы лиц по ту сторону камеры немигающим взором, словно давая зрителям возможность освоиться с переменой действия. На лице пришельца не отражалось никаких эмоций, так мог бы смотреть хорошо сделанный манекен.

- Господа, - сказал он, наконец, на хорошем английском, с непривычным гортанным выговором. – В честь десятого выпуска «Хроник Эшелона» мы позволили себе разнообразить ваш эфир. Предлагаем вниманию зрителей увлекательное путешествие в мир современной войны. Начнем с небольшого фильма.

Это был не фильм, а скорее набор быстро сменяющихся под тревожную музыку картинок-комиксов, почти как у самих американцев. Общий стиль значительно отличался от привычного – обилие углов и прямых линий, чрезмерно утрированные образы, но смысл читался легко. Вот уродливые толстяки с крючковатыми носами и длиннющими пальцами, пугая плакатом с черным самолетом, собирают деньги с испуганных обывателей. Большая часть монет отправляется в огромный сундук, спрятанный в глубоком подземелье, на оставшуюся пригоршню мелочи изможденные строители строят несколько неуклюжих дирижаблей. Художник, найденный в сточной канаве, на последнюю монету рисует стремительные летательные аппараты, которую носатые жирдяи показывают восхищенной публике.

- А теперь посмотрим, как выглядит действительность, - предложил диктор в черном.