Игорь Поволоцкий - Путь войны

Профессор привстал и расстелил на гладкой стеклянной поверхности крупномасштабную карту полушария, с Атлантическим океаном и побережьями четырех континентов – Америк, Евразии и Африки. Карта была полностью покрыта сделанными от руки пометками – трехцветными стрелочками, сливавшимися в густую пунктирную сеть.

- Это карта океанских течений, сделанная Радюкиным и штурманом Межерицким. Как видим, она полностью «сломана», по сути, если не брать вот эту «восьмерку», имеет место хаотическое перемещение огромных масс воды при проявлении невероятных температурных скачков, опреснении и иных аномалиях. Очевидно, что это последствия использования их адской машины или «дифазера», как они его называют. Мы не знаем и вряд ли узнаем, представляли ли наши враги побочный эффект своих … экспериментов. Скорее всего, нет. Но факт остается фактом – Мировой Океан взбесился, а как производное – сломалась и пошла вразнос вся климатическая система в планетарном масштабе. И процесс определенно далек от завершения, скорее это лишь начало. С одной стороны, это великолепно. Ломка климата, бури и все прочее – удар по сельскому хозяйству и по экономике в целом. Удар страшный, разрушительный. Если процесс действительно пролонгирован, значит, очень скоро им станет не до нас. Нельзя вести необременительную, победоносную войну, когда в тылу свирепствуют голод и разруха. Однако… быть может, в этом и заключается главная опасность для нас.

Черновский вздохнул, вновь откашлялся и посмотрел прямо в глаза Константину.

- Ваше Величество, - четко и твердо произнес ученый. – Что говорит разведка относительно вражеских перемещений? Как обстоят дела с работой портала в Атлантике? Что показывают гравиметрические станции?

Константин помолчал, хмуря брови.

- Двадцать… Нет… - монарх посмотрел на механорганизатор. – Двадцать два часа назад противник вновь открыл переход. Мы думали, это плановый перенос на спаде активности, но машина… этот «дифазер»… судя по гравиметрическим замерам, он работает на пике возможностей, и без перерыва. Гидроакустические полосы, и те, что еще остались у нас, и американские, фиксируют десятки кораблей. Данные уточняются. Мы атаковали вражеские коммуникации с помощью новых бомбардировщиков и… потеряли их все. Через пять часов должно начаться чрезвычайное совещание армейского руководства, будем решать, что происходит, и как поступить далее.

- Я так и думал… - Черновский обхватил руками гудящую от усталости и недосыпа голову. - Радюкин так и думал, и этого боялся. Он отметил, что во вражеском эфире слишком много новостных и развлекательных передач проникнутых мистическими мотивами, общая тональность, профессор откинул голову назад и прищурился, вспоминая цитату. – «Мир посылает новые испытания, но сами боги дают нам возможность преодолеть их и сделать еще шаг на пути к совершенству».

В кабинете повисло молчание, тяжелое, мрачное, страшное. И первым его нарушил Терентьев.

- Военная экспедиция за трофеями превращается в завоевательный поход?

Черновский вновь потер виски и только после этого ответил:

- Скорее всего. Для нас естественным действием было бы прекращение войны и борьба с последствиями. Для них… Если уже нельзя ничего исправить, то следует наплевать на последствия, разогнать «дифазер» на полную мощность и начать полноценную экспансию, бросив свой деградирующий мир и весь расово-неполноценный балласт.

- Новая война… - произнес Константин.

- Нет, - жестко сказал Терентьев. – Раньше была забава. Настоящая война только начинается, и в ней будет только один победитель.

- Бог мой… - прошептал Константин. – Мы только решили, что самое страшное позади… Что же нам делать…

- Ваше Величество, - с необычной жесткостью проговорил Иван. – Прекратите играть в утомленного жизнью царя.

Константин взглянул не него с недоуменным видом, словно сомневаясь – не стал ли он жертвой слухового обмана. Профессор Черновский побагровел, как будто не в силах выдохнуть.

- Вам не послышалось. Хватит изображать утомленного тяготами войны царя, - повторил Иван, глядя прямо в глаза монарха.

- Не забывайся! - рыкнул вышедший из ступора Константин, поднимаясь над столом. В это мгновение он был похож на страшного, рассвирепевшего льва – большой, с длинной гривой волос, подернутых сединой. У всех, кто видел эту сцену, на мгновение остановилось дыхание.

- Я себя помню! – рявкнул Иван, так же вставая. Мужчины возвышались друг против друга, склонившись по разные стороны стола, уперев кулаки в блестящее стекло. – А вот вы, ваше величество, - теперь титулование прозвучало с отчетливо малой буквы. – Так до сих пор и не поняли, что у вас впереди!