liskokaa@mail.ru - Стюардесса. Неоконченный портрет

“Полина” довольно улыбается. Она увидела то, что хотела.

Она закрывает за осмелевшей студенткой дверь и подходит к огромному окну от пола до потолка. Стекло и сталь. Чистый бизнес. Ничего личного.

- Вот видишь. Неужели ты и вправду думаешь, что они смогут справиться без таких, как мы?

Я опускаю взгляд в низ, на дороги забитые машинами. В каждой из этих металлических коробочек сидит одинокий человек.

- Позволь им самим решать.

- Ты ведь когда-то пыталась им понравиться помнишь? Чем они ответили тебе?

- Перестань.

- Загнать в загоны и стричь два раза за сезон. Они и счастливы будут. Ты ведь лучше любого из них. Посмотри на себя: ты умеешь больше, знаешь больше, твоя жизнь ярче. Что они могут противопоставить тебе кроме своего бесконечного нытья. Ты перемещаешься по миру и входишь в их дома...

- Я могу все это. Но не могу вызвать у них любви.

- Да они просто неблагодарные твари. Ты видела, когда-нибудь благодарную корову? Они животные. А благодарность это то, что отличает нас от животных. Благодарные собаки бывают только в советском кино. Так что не жди от этих псов благодарности – это я тебе говорю.

Я смотрю над машинами. В небо. Еще до полудня оно наливается лазурью и каждый имеет право вдохнуть частичку этой чистоты.

- Почему бы просто не наслаждаться своим садом. Не наслаждаться своим кусочком жизни. Собирать вокруг себя людей, которых ты любишь.

- Потому что ни придут и растопчут все это. Ты живешь в общем аду и никто не позволит тебе быть счастливой среди них. Только попробуй.

- Нам пора возвращаться. Ты не думаешь, что нас уже начинают подозревать в связи.

- И что? Все что им придется в голову это лесбийская интрижка. Думаешь, кто-то из них сможет отследить, кто мы? Может быть служба безопасности, “внимательно” проверявшая наши фальшивые резюме?

- Откуда столько жестокости? Почему ты не можешь использовать свободу, которая у нас есть, чтобы стать счастливой.

- Потому что счастье это власть. Мы здесь чтобы управлять. Этот мир игрушка. Здесь нет границ, а люди лишь создают их. Чтобы объяснить собственную бездарность. А мы с тобой можем разрушить эти границы. Раздолбать их закостенелый мир на части, чтобы выстроить их по-новому. По моим правилам.

- Ты просто создашь новый закостенелый мир, хотя небольшая встряска людям действительно не помешает. Но знаешь, думаю, меня это мало касается.

- Даа, скоро им придется встряхнуться. И ты должна мне в этом помочь.

- Нет, только не втягивай меня ещё и в это.

- Нет ты должна.

- Что бы ты там не затевала. В этот раз я не с тобой.

- Это мы ещё посмотрим.

16. БОРТ

Приземление всегда самое опасное мгновение в полете. И вы напрасно начинаете аплодировать после первого касания земли. Именно в этот момент всё и начинается.

В тесной кабине пилота я одна. Я пилот. Я щелкаю тумблерами и последний раз смотрю сквозь лобовое стекло.

Подношу рацию ко рту. Кнопка.

- Захожу на посадку.

Жду ответа диспетчера.

Шипение.

- Выходите на повторный заход. Неверный курс…

Шипение.

- …У вас неверный курс. Заходите на повтор.

Отбрасываю рацию на кресло второго пилота.

Всё идет по плану. Я киваю головой. Я сосредоточена, как на экзамене.

Это мой главный экзамен. Выпускной.

Я искала свободы, но нашла новую клетку. Я искала независимости, но всегда ныряла под крыло тирана. Я так привыкла жить по чужой указке, что готова была делать всё, что угодно, только бы оставаться нужной.

Иллюзия, что кто-то придёт в твою жизнь и будет о тебе заботиться порой опасней любой авиакатастрофы.

Нашу жизнь разрушают не аварии, войны и яды. Только иллюзии.

Кем бы меня не считали окружающие. Пока я сама считаю себя дешевой куклой для неуклюжих игр – я буду ею.

Я уже вижу землю. Сейчас-то всё и начнётся. Это будет очень быстро, но это нужно уметь сделать. Я выспалась и я трезва. Не каждый пилот гражданской авиации может похвастаться тем же.

Я серьёзно: разбить самолёт при посадке гораздо сложнее, чем посадить его правильно.

Все аэропорты выстроены по единому стандарту, самолеты тоже. Посадка производится в слепую, автоматически. Все дело в автопилоте.

Я отключаю его.

Настоящая сложность – создать видимость ошибки. Скрыть то, что пилот разбивает самолёт в здравом уме и трезвой памяти.

Команда за дверью заметно нервничает, когда нас начинает трясти в ста метрах над аэропортом. Они стучат. Я слышу Её голос. Командный.

Я закрываю глаза, наслаждаясь Её агонией за дверью.