Лев Николаев - ПОД НЕМЕЦКИМ САПОГОМ

* * *

Ночь. Лежу в постели страшно голодный и не могу из-за этого заснуть.

23 июня.

Несколько дней тому назад в музей анатомии явился некий доктор Бентенридер, ассистент кафедры анатомии в городе Йене. Он был в восторге от музея и просил разрешения привести сюда несколько немецких фельдшеров для демонстрации им музейных препаратов. Сегодня он явился с группой фельдшеров. Я присутствовал при том, как он давал пояснения своим слушателям. Впервые я видел на практике, как фашисты извращают науку для своих целей. Особенно меня удивил следующий факт. Подойдя к женскому скелету, Бентенридер внезапно скомандовал: «На колени!» и все фельдшеры безропотно стали на колени. Оказывается, это было нужно для того, чтобы им было лучше видно строение таза на скелете. Затем Бентенридер заявил, что существуют расовые различия в строении таза, что у женщин высшей расы таз шире и роды протекают легче, чем у женщин низшей расы, что самая высшая раса — германская, что поэтому нужно избегать смешений с представительницами низшей расы, к которой относятся русские и украинцы. С антропологической точки зрения всё это является, конечно, злостной фальсификацией науки. В частной беседе Бентенридер сказал мне, что немецкие правящие круги якобы встревожены частотой браков между немецкими солдатами и женщинами оккупированных территорий.

* * *

В больнице, где работает моя жена, лежал один раненый красноармеец. Его звали Никифоров. На-днях он откровенно поговорил с моей женой и заявил ей, что он — чекист и что его настоящая фамилия Пономарёв. Он выздоровел, выписывается из больницы, но у него нет документов. Он просил жену выдать ему две справки: одну на имя Пономарёва, другую на имя Никифорова, что жена охотно сделала. В свою очередь жена сказала Никифорову, что мы вполне советские люди и что она и я хотели бы что-нибудь сделать для борьбы с немцами. Пономарёв выдал моей жене удостоверение-записку, свидетельствующую о том, что она прятала в больнице раненых советских бойцов и организовала их питание, привлёкши к этому несколько женщин. Вернувшись домой, жена посоветовалась со мной, как помочь Пономарёву достать себе документы для прописки. Я вспомнил о том паспорте, который принадлежал моему сыну Олегу и который он должен был передать кому-нибудь из красноармейцев, решивших бежать из немецкого плена. Этот паспорт принадлежал мужчине 46 лет, а Пономарёву не более 30-ти лет. Но, как это ни странно, между ними обнаружилось некоторое сходство. Я посоветовал жене передать этот паспорт Пономарёву. Этот последний явился к нам на квартиру. Жена передала ему паспорт, за что он очень благодарил. Пономарёв заявил, что следует ожидать прихода советских войск в Харьков в августе 1943 г. Мне кажется, что это должно произойти позже — к концу осени.

25 июня.

Ходил сегодня смотреть немецкий фильм «ГПУ». Какая халтура! Публика смеялась при самых «трагичных» эпизодах. Конечно, в фильме показывают, как чекисты устраивают оргии и покупают себе дачные дома заграницей для того, чтобы вести буржуазную жизнь. Харьковская публика оценила фильм по достоинству.

* * *

От Марфы Петровны Приходько слышал, что немцы хватают всю молодёжь в сёлах. Юноши и девушки прячутся в лесах, а немцы арестовывают их родителей. Знакомая история!

26 июня.

В тридцатых годах на факультете социального воспитания Харьковского университета был один студент с довольно характерной внешностью: малого роста, пятиугольное лицо с веснушками, курносый, рыжие волосы, жидкие усики, подрезанные спереди и висящие по бокам в виде сосулек, нежный тенорок. Производил он впечатление дурачка. Он часто без всякого повода останавливал меня на улице и подобострастно жал мне руку. После окончания учебного заведения он рассказал, что устроился где-то учителем.

Сегодня я его встретил на Николаевской площади. Он меня остановил. Вид у него был не приниженный, а скорее надменный. Говорил он уверенно. «Где же вы устроились?» — спросил я, чтобы что-нибудь сказать. «Теперь я — священник вон в том монастыре!» — ответил он гордо. «Вот как! Вы и раньше этим делом занимались?» «Нет. Я всегда был религиозным, но священником я стал только теперь. Много приходится работать! Огромные задания! Нужно приблизить церковь к государству и семье!» «Много верующих?» — спросил я. «Почти все верующие! Но ещё много дефектов. Некоторые священники берут взятки, другие плохо себя ведут! Надо это выкорчёвывать! Я принялся за это дело. Вы меня знали дурачком. Это я так прикидывался! Будь я дурачком, я бы ВУЗ не кончил. Меня сильно травили!» «Очевидно, вас преследовали за вашу религиозность?» «Да, вероятно! Но я сумел надуть советскую власть и достиг своей цели!» «Ну! Всего хорошего! — сказал я. — Я рад за вас, что вы наконец устроились по призванию.» Моей иронии он, конечно, не понял. А я подумал: «Да, правы были большевики, когда они толковали о бдительности. Вот какая змея выросла в недрах советского ВУЗа. Человек много лет прикидывался юродивым, чтобы кончить высшее учебное заведение и начать деятельность, объективно направленную против советской власти».