Craig Lightfoot - o f2be50149fb33788

состояние ввел. А тут еще второй штурман, ясень ясенем.

Здоровый бык и такой же смышленый.

- "Как ,говорит,судоводительский состав сокращать и где, на

нашей исконной территории, в рубке штурманской ? Валик ты,

орет, малярный !" И биноклем цейсовским мне в рыло. "Каюсь, не

стерпел я слов его последних. Личность свою, биноклем задетую

40

стерпел бы, а вот намеков неприличных в адрес свой ,в форме

непристойно - эпической не терпел, и в преть терпеть не намерен.

Безобразие тут форменное началось. Капитан наш, Луи де

Фюнес вылитый, что лицом, что фигурою - метр пятьдесят два в

прыжке. Так он для харизмы бороду отпустил. Только и проку, что

его еще и барбосом обозвали.Да братва ещё траулер, что под его

началом ходил " Барбос карабас" окрестила. Бывало, психанёт и

давай от нервов бороденку то чесать, ну прям барбоска плюгавая.

А туда же - разнимать нас кинулся. Это же как бычару с лосярой

мирить, мною то есть. Он же нам по эти, по гениталии. Ну, задели

мы его в разминке. Глядь,а барбосик то наш, "Капитоша" (его так

за глаза весь флот звал) лежит у знакомой переборочки, Витюней

нашим облюбованной. Лежат они оба два , что братики - щеночки.

Охолонули мы с ругателем моим от такой Цусимы. Стоим

любуемся, гладиаторы херовы. Штурманец мой шепчет : "

Устиныч , шепчет,гребут нашу мэм в клюз на ватерлинии. Это же

двойная мокруха. Это же ты зуйка - салабона прижмурил, а я стало

быть "Капитошу" для изящной комплектации." - " Ладно,говорю,

не дрейф, дрейфила , учи матчасть. У них у обоих жилы на шеях

бьются, живые значить.

Бог миловал, обошлось тогда. Они же оба родимые ,как оттерли

мы их скипидаром, болезных , да как оба очухались ,глядь, а ведь

не буя то и не помнят, ну как отшибло. Ну мы со вторым, не будь

мормышки, переглянулись. Второй то левым глазом подмигнуть

хотел, да как подмигнешь ежели он у него заплыл напрочь,только

зашипел - болит мол. Ну да я и без того понял, чего он сказать

хотел : "Ври, мол, боцман. У тебя складнее выйдет."

Ему что - циклопу бестолковому, а мне грех на душу. Ну не

приучен я. Врать, то есть. А куда денешься - жизнь то заставит. Ну

наплел я, аж вспоминать противно. Дескать капитоша наш в

порыве яростном на мост заскочил, чтобы значит Витюню то

покарать самосудом беззаконным. Ага, тут мне пол бинокля с

треснутой линзой на глаза попались, я и продолжил

импровизацию. "А вы, говорю, Ромуальд Никанорыч ( так мастеру

нашему родители удружили) себя не помня, да в состоянии

41

аффекта пребывая, за инвентарь схватились и на младшего коллегу

замахнулись. Да на наше с вами удачное счастье пребывал рядом

второй помощник ваш - мужчина во всех местах героический. И

заслонил он от удара вашего могучего отрока сего злополучного

лицом своим коровьим. Ага?"

Тут малость запнулся я, чего дальше врать ? " Ага, говорю ( и

вроде с покаянием ) Я тут давеча у вас леер ржавый пошкрябал и

нынче же хотел покрыть , суриком то. А тут сами знаете -

шибануло, сурик то возьми и пролейся. Ну вы то по запарке и в

движениях . Не заметили , ну и по склизкому делу , значит,

головой повредились о переборку то, ну и прилегли не надолго."

Вроде складно вышло. Тем более сурик тот с меня малость еще

подкапывал и палубу на мостике изгадил изрядно. Ну капитан

посмотрел на меня подозрительно, не дурак же, чует не то что -то.

Потом глянул снизу вверх на помощника и вроде как лестно ему

стало. Как же, сам мол мал, да удал. Аж позу статуи Давида

принял. Эвон как Голиафа местного отделал.

В тот же день получили мы по радио распоряжение от

руководства с берега следовать в ближайший порт ( Готхоб значит)

для постановки в сухой док , осмотра и производства очередного

ремонта судна . Уже к вечеру встали мы у причала пятым,

считай,корпусом. А к утру уже стоял наш " барбос карабас" в доке.

Весь правый борт от форштевня до середины корпуса (выше и

ниже ватерлинии) имел печальный вид маминой стиральной доски

, так ,что рельефом выпирали корабельные ребра жесткости.

Смотрелось это жутковато,как то по человечьи. Смотрю Витя

Шептицкий подошел не веселый, ясно. Стоит смотрит на дело рук

своих , а в шевелюре у двадцатилетнего пацана прядки седые."

7.Приключения моряка Паганеля. часть I - " Тайна полярного

острова." глава 7."Обыкновенное чудо"

Ее звали Ленни. Правда в тот момент,когда наутро я вновь

увидел ее, мне это было еще не ведомо. Она в сопровождении