его удостоивать своим доверіем искательную бездарность, либо лукавство
прикрытое личиною безлестной преданности. Подобно Екатерине, он более любил
оказывать милости, нежели воздавать за заслуги, но был несравненно
бережливее своей Великой прародительницы. Так наприм. знаменитому Кутузову,
за решительную битву при Вородине, было по-
21
жаловано единовременно сто тысяч рублей. Но Иыператор Ллександр не жалел
ничего, когда шло дело о пользе наук и художеств, об украшеніи городов
полезными и великолепными сооруженіями. Многіе приписывали это саыолюбію
его; но что нужды в том? Пусть великіе міра совершают подвиги добра, хотя-бы то
было и не из одного чистаго влеченія к доброму и прекрасному. Если достоинство
таких подвигов от того и умалится, их поеледствія будут не менее благотворны.
Многіе из современников Императора Александра (Шницлер, Стедингк, Савари и
Лафероне) обвиняли его в непостоянстве, доходившем до слабости, и вместе с
тем в запальчивости и упрямстве. Такое соединеніе совершенно противных
качеств не только возможно, но весьма естественно, и все дело состоит в том, —
былъли он то сговорчив, то упорен, кстати, или на оборот : по крайней мере,
нельзя не сознаться, что настойчивость его — не мириться с Наполеоном, пока
хотя один вооруженный непріятель оставался на русской земле, и продолжать
войну в 1814 году, вопреки желанію освобожденной им Германіи, доставила ему
блистательныя страницы в Исторіи.
Ежели справедливо, что характер человека слагается и изменяется, во все
продолженіе жизни, под вліяніем окружающей его среды, то эта истина может
примениться более нежели когда-либо к необыкновенно-впечатлительному
Александру. Мы видим его в юности недоверчивым к самому себе, мечтающим об
отреченіи от власти и величія, о мирном убежище на берегах Рейна; чрез
несколько лет, при восшествіи на престол,
90
он является твердо намеренным идти по следам Великой Екатерины, и эту
решимость — следствіе не мимолетной вспышки, а глубокаго убежденія —видим
на самом деле: в уваженіи к закону, в облегчены участи страждущих, во вниманіи
Монарха к человеческому достоинству. За тем, не найдя в современном обществе
участія своим благим помыслам, принужденный вести многолетнія войны, не
успевая зорко следить за делами внутренняго управленія, он убеждается на
опыте, что наилучшіе уставы достигают своего назначенія только тогда, когда их
святыня охраняется нравами. В продолженіи первых отлучек за границу
Императора Александра, лихоимство и казнокрадство достигли чудовищных
размеров, и сам Государь, видя несостоятельность своих усилій—водворить
должное уваженіе к законам, как будтобы отчаявается достичь предположенной
им цели. Отечественная война снова возбуждает всю его энергію: он, во главе
русскаго народа, отражает Европу ведомую Наполеоном, старается залечить раны
Россіи, освобождает Германію, покоряет благодушіем сердца врагов побежденных
его оружіем; его голос господствует на царственных ареопагах. Но вслед за тем,
он отказывается от прежних своих убежденій, и вместо того, чтобы вести народы к
высокой цели истиннаго прогресса, ограничиваете свою деятельность ревнивым
охраненіем их неподвижности. Таковы главные фазисы неуловимаго Протея,
котораго характер соединял в себе резко противоположныя качества: христіянское
смиреніе и величавость, безпечность и кипучую деятельноеть, доброту и упорство
мненій на счет людей, подвергавшихся его неудовольствію. Но при всех изме-
23
неніях его характера, господствующею чертою в нем было необыкновенное
искусство обращенія со всеми, уменъе привлекать к себе сердна всех. с кем
доводилось ему иметь дело. В 1813 году, Сперанскій, удаленный в Пермь, читая в
газетах, с каким восторгом везде встречали Александра в Германіи, сказал:
„верьте, что тут нет лжи; будь человек с каменным сердцеи и тот не у стоить
против обращенія Государя: это сущій прельститель...."
Из всего сдазаннаго о характере и свойствах Александра, легко вывести
заключеніе, какія надежды внушал он в народе, с самаго детства своего, и как
любим он был впоеледствіи. Один из его современников уверял, что чувства к
нему тогдашняго общества не могут быть выражены обычным ионятіем
человеческой преданности. „Его любили страстно, как любят обожаемую женщину
Читать дальше