Admin - <EAEDE8E3E020E4E5F22E696E6464>

ции.

Дети вырастут, но кем они вырастут? Они вырастут без багажа духовных

– Ее везут в больницу, в…

ценностей, без морали, без жалости, без сострадания. Нынешней молодежи

Том слышал Майка, до сих пор пытался проснуться. Пытался поверить,

не нужна семья, не нужны дети, они живут по принципу: ”Живи красиво,

что это сон. Он не верил, что все это происходит с ним. Что прекрасное

умри молодым”. Пафосно, не так ли? Именно эта пафосность погубит нас.

будущее обернулось темной бездной. Прослушав адрес, Том бросил трубку

Все мы слишком горды, чтобы признаться друг другу в своих чувствах.

и выбежал вон из бара.

Нам стыдно сказать простое “извини” даже своим родным. И здесь опять

Он побежал к своей машине, припаркованной около дома. Квартира

действует принцип, о котором было написано раньше, мы боимся дать сла-

Тома была недалеко от бара, но ноги с трудом несли Тома. Алкоголь да-

бину, мы боимся признать свою неправоту. Мы готовы фанатично сражать-

вал о себе знать, а эмоции били через край, добавляя неуклюжих действий.

ся за свое мнение, даже если оно ошибочно.

Подбежав, наконец, к машине, Том, рыская по карманам, искал ключи от

Мы празднуем победу над Фашисткой Германией в 1945 году, но даже

машины. Его руки тряслись, а глаза ничего не воспринимали, все это каза-

здесь мы до ужаса лицемерны. Наша благодарность за победу ветеранам

лось ему очень плохим сном.

проявляется в распитии дешёвой водки и ношении георгиевской ленты, где

Это было тем видом сна, от которого никак не можешь проснуться,

можно и где нельзя. Но мы никогда не поблагодарим ветеранов в лицо и не

сном, в котором нет момента, разбудившего тебя от ужаса. Потому что это

поможем им, ведь это требует усилий и это может показать нашу доброту.

все было одним сплошным ужасом.

Я не утверждаю, что в нашем мире не осталось добрых людей. Они

Спустя две минуты Том, наконец, нашел ключи, дрожащими руками

есть, но идут годы и даже самые сильные ломаются под напором стада, они

с трудом завел машину и поехал. В глазах все мутнело, и Том почти не ви-

ломаются от ужаса, который видят каждый день. Краски, которыми они ри-

дел дороги. Он выпил достаточно для того, чтобы не садиться за руль. Из

суют радужную картину мира, потихоньку бледнеют и заставляют их пере-

последних сил и из последних кусочков рассудка Том держался. Именно

йти на черный карандаш.

эти кусочки, пробиваясь через пьяный рассудок Тома, помогали ему дер-

Мы жалуемся на нашу плохую жизнь, но что мы сделали сами, чтобы

жать себя под контролем.

сделать её лучше? Мы сами втаптываем в грязь свои мечты и желания, бо-

Чувство вины не покидало Тома и добивало его. Ведь он мог все из-

ясь, что их осудят. Но чего бы мы могли добиться, если бы делали то, что

менить, думал он. Что было бы, если бы вместо бара он позвонил Дженни?

хотим, если бы стремились к своей цели, несмотря на любые преграды,

Что если он мог все изменить? И всего бы этого не было. Эти мысли по-

если бы не стеснялись мнения других.

догревали внутренний пожар, вызывая еще более сильную бурю эмоций.

Но это не самое страшное, страшнее зависть, зависть, с которой мы

Ехать в таком состоянии было почти невозможно, и алкоголь снова дал

смотрим на тех, кто успешнее нас, кто оказался смелее нас и добился чего-

о себе знать. Не заметив, Том снес мусорный бак, но времени на останов-

то большего, чем мы. Мы смотрим и ненавидим их, подсознательно пони-

ку не было. Вместо этого, Том еще больше поджал газу и несся навстречу

мая, что сами виноваты, что не стали смелее тогда, когда это было нужно.

своей судьбе.

Но, даже понимая это, мы все равно продолжаем надеяться на неудачу дру-

Он добрался до больницы, но выбирать, где парковаться не было време-

гого, мечтая о его несчастье. Даже если он был к нам добр, мы не поможем

ни, поэтому Том оставил машину в первом же свободном от машин месте.

ему в трудный момент, мы притворимся невинной овечкой, и когда тот по-

Быстрым шагом он шел к входу, шатаясь во все стороны. Свет фонарей

вернется к нам спиной, безжалостно вонзим нож ему в спину. Мы будем

слепил его и без того мутные глаза. Его все больше одолевал страх, дыха-

стоять с высоко поднятой головой над ямой отчаяния нашего ближнего, не

ние учащалось, а ноги переставали слушаться. Он открыл дверь больни-

замечая края пропасти, на котором сами с трудом удерживаем баланс. Мы