- Добрая волшебница? - спросил Вася.
- Нет, злая. Мне нравится только то, что приносит выгоду.
- Тогда ты мне не нравишься, - сказал козёл. - Прочь от меня!
И он ударил копытом по своему рогу - рог обломился и упал в траву, а муха перелетела на другой рог.
- Ну? Убедился, что я волшебница?
- Бедный мой рог, - вздохнул Вася, поднял обломок и приставил к тому месту, где он обломился. И рог тут же прирос.
- Это я его приживила, - сказала муха.
- Зачем ты издеваешься надо мной, что я тебе плохого сделал? - спросил Вася.
- Все вы, козлы, одинаковые, все вы нас, мух, не любите. Вот наточу о тебя свои лапы и отпущу тебя.
Подождал козёл Вася, когда муха улетит, и отправился по тропинке от реки. Уже почти к дому подошёл, как вдруг услышал жужжание - та же муха его догоняет. И говорит:
- Я знаю, что у твоего хозяина есть мёд, хочу мёду. Если не дадите, я вас обоих со свету сживу.
Пришёл Вася домой, за ним муха влетела и на стену уселась. Вася рассказал хозяину, что происходит, а хозяин и говорит:
- Что ж, коли так, сейчас мы твою муху угостим.
Пошёл в кладовку и принёс мёду...
- И мухобойку, - подсказала Мария.
- Да, и мухобойку, - обрадовался я, что наша затянувшаяся сказка может быстро подойти к концу. - Поставил он мёд на стол, и только муха подлетела к банке, он - бац её мухобойкой! Тут и сказке конец. А кто придумал - молодец! Особенно тот, кто подсказал такой конец.
Лежит Мария, глаза открыты. Наверное, скажет сейчас, что ей жалко муху. И вдруг тихо, еле слышно:
- Деда, я хочу собаку.
- Прямо сейчас?
- Нет, сейчас её нет. Я хочу, чтобы у нас была собака, такой маленький щенок.
- Желание хорошее, но, полагаю, нужно завести её позже, когда ты ещё немного подрастёшь.
- Нет, я сейчас хочу. Или сестричку.
- Хорошо, я поговорю с папой и мамой, - пообещал я, хотя для себя сразу решил - никакой собаки. При такой занятости, как у них, основные заботы о собаке лягут на меня. - Спи, малышка, и пускай тебе приснится сон, где ты дружишь с собакой.
Когда она уснула, мы поговорили о собаке и понадеялись, что она забудет о своей просьбе.
6 октября. Вместе с золотой осенью наступило бабье лето. Отличная, солнечная погода, тепло, под 20 градусов. Радоваться бы, но нет повода.
Во-первых, напомнило о себе нездоровье. Пошёл к врачам, а они, родимые, обнаружили во мне изъян. И это у меня?! У того, кто на 69-м году бегает стометровку за 13,8? Кто каждое утро делает пробежку, разминку, занимается на перекладине и растягивает 5-метровый резиновый бинт, сложив его вдвойне и зацепив его хоть за стойку перекладины, хоть за тонкое дерево? Шутите, господа эскулапы, не на того напали!
Ко мне пришла Салтыкова, похвалила Переверзина за то, что на секретариате он поднял тему объединения, и стала уговаривать меня выступить на Исполкоме против тех, кто будет поддерживать Кузнецова. Я сказал, что меня меньше всего волнует Кузнецов, а больше - Переверзин. Его революционные заявления о всеобщем объединении - это попытка втюхать в головы наивных людей свой популистский план переустройства нашей организации. И вздохнул:
- Скорее бы Исполком!
9 октября. До заседания Исполкома сходил на почту и отправил заказным письмом полноценную доверенность главному редактору «Авроры» Николаю Коняеву - на представление интересов МСПС как одного из соучредителей журнала.
На Исполком съехалось достаточное количество его членов - 34 (из 42), в том числе несколько человек - по доверенности. Пришёл Михалков. В президиуме - Кучерена, Ганичев, Переверзин, Бояринов, Михалков и я.
Сергей Владимирович прочитал обращение к собравшимся, в котором попросил поддержать его решение о назначении на должность исполняющего обязанности первого секретаря Переверзина. Поднялись несколько рук. Тогда Переверзин попросил проголосовать тех, кто против. И снова - несколько рук. И кто воздержался - тоже несколько рук.
- Решение принято! - объявил он, хотя фактически голосование сорвано. Я тоже не голосовал.
Встал Феликс Кузнецов. Не успел охарактеризовать положение в организации, при котором его уволили с работы, как поднялся Кучерена и перебил его:
- Этот вопрос обсуждению не подлежит. Председатель МСПС Михалков прочитал своё обращение, такова его воля. И никто не может перечить ему.
Кузнецов попытался возразить, просил дослушать его, но голос Кучерены стал истеричным, переходящим на крик.
Тогда встал Юрий Поляков:
- Я думаю, вы согласитесь, если я скажу, что наш Исполком проходит в безобразной обстановке. Мы выслушали обращение председателя Исполкома, но я убеждён, что Переверзин никак не годится на должность и роль объединителя.
Читать дальше