Егор Чекрыгин - Странный приятель 1 - 4

И одним из самых роковых мест Западной Мооскаа, считался этот Малый Дворец. — Одно из самых старых зданий этого города — вторая резиденция короля Даагериика I, чьи стены видели множество событий воспетых потом бардами, и записанных в десятка летописей… А могли и открыть страшные секреты и тайны, известные лишь единицам, ради сохранения которых, в свое время проливали реки крови, отправляли на плаху, травили ядами, или отдавали целые состояния.

Правда королевская семья, давно уже тут не жила — еще лет триста назад, переехав в Верхний Замок. А этот, десятки раз с тех пор уже перестроенный дом, отдав для нужд государственных служб…

Но зато сейчас, тут обитал сам Верховный Жрец Риишлее — фактически второе лицо в королевстве, совмещавший духовное служение богам, с гражданской службой своему Королю… В том числе, и на поприще Старшего Цензора Тайной Службы.

И вот этому могущественному человеку, зачем-то захотелось встретиться с шестью малозаметными солдатами-гренадерами. — Взлет, или пучина? Стремительные крылья за спиной, или бешенный полет на волне, завершающийся чудовищным ударом о камни? — Малый Дворец, с легкостью мог обеспечить и то и другое!

К великому человеку, они попали далеко не сразу. Сначала их долго мариновали в коридорах Дворца, отправляя из одной комнаты в другую, каждый раз демонстративно выясняя кто они вообще такие, и давая понять что таких тут «много ходют».

Потом вдруг засадили писать отчеты о произошедших событиях, участниками которых они стали. И только лишь спустя часов пять этой бюрократической волокиты, и часа сидения в приемном покое, Старший Цензор, наконец соизволил их принять.

… Кабинет Риишлее, был сравнительно небольшим, но казался еще меньше, из-за многочисленного хлама, которым кажется было заполнено все пространство помещения.

Вдоль всех четырех стен, сплошняком, до самого потолка шли стеллажи, заставленные книгами, кипами бумаг, какими-то свитками, папками, шкатулками, ящичками, и даже кажется образцами товаров со всего королевства… Все это создавало ощущение полного бардака и хаоса.

И тем больший был контраст с самим Риишлее. — Высокий, подтянутый мужчина, лет пятидесяти, с подчеркнуто прямой, как у истинного оу, спиной. Аккуратно напомаженная как у придворного седеющая шевелюра на голове, контрастировала с завитой на жреческий манер косичкой в бороде-клинышке, на идеально выбритом лице.

Одет он был вроде бы в простую жреческую мантию. Однако то как играл свет на складках черной хламиды, заставляло подозревать сумасшедшую стоимость ткани, пущенной на нее, и кропотливую работу множества слуг, ежедневно приводивших одежду Верховного жреца, в порядок.

… И как завершающий штрих — большой кавалерийский пистолет, лежащий на столе, под правой рукой Старшего Цензора, с виду — используемый для прижимания бумаг к столу. Однако его расположение и ухоженный вид, прямо кричали, о готовности хозяина пустить это оружие в ход в любую секунду… И судя по легкому блеску масла на элементах замка — можно было даже не сомневаться, что осечки не будет.

Практически не взглянув на вошедший посетителей — Риишлее принял от секретаря несколько бумаг, в одной из которых Ренки узнал свое собственное недавнее сочинение. И погрузился в чтение.

Молча… Лишь изредка позволяя себе легкой гримаской породистого длинноносого лица, выразить свое отношение к прочитанному.

— Готор… — По прежнему не глядя, наконец произнес он, тоном строгого школьного учителя, постукивая длинным тонким пальцем, по лежащему перед ним письменному творению данного человека. — Стиль конечно далек от привычной канцелярщины… Но я вижу, что писать подобные отчеты, вам не впервой. — Более того — скажу что тут чувствуется набитая рука. — Все очень четко, по делу, без ненужных художественных подробностей и нелепых попыток украшательств слога, коими сильно грешит ваш молодой товарищ, оу Дарээка.

Написано очень грамотно, не единой ошибки, и даже каждый значок препинания на месте… Такое, признаюсь, в среде наших людей военных, встречается не часто.

Но при этом — нет попыток заумно рассуждать и лить воду, коими обычно злоупотребляют представители ученого люда. — И все же, после прочтения, в меня создалось впечатление, что вопреки показаниям на первых допросах четырехмесячной давности, вы проходили Там, у себя, не по научному, а по военному, или возможно даже сыскному ведомству… Это так?