Егор Чекрыгин - Странный приятель 1 - 4

В ответ Ренки промолчал, ибо крыть ему было нечем. Но тем не менее, остался при своем мнении.

Глава 3

Все рано или поздно заканчивается.

Вот и «морская прогулка» оу Ренки Дарээка и его друзей, подошла к концу, по прибытию в порт Лиригиса — уездного городишки, кажется состоящего лишь из пересыльной тюрьмы, казарм, нескольких десятков кабаков, да еще десятка домишек тех кто обслуживает эти кабаки, тюрьму, и казарму.

Однако даже иссушенный зноем и пылью воздух Зарданского плоскогорья, не помешал Ренки искренне радовался смене опостылевших декораций трюма каторжанского судна.

Наивный!!! — То, что началось потом, еще долго будет сниться бедолаге в ночных кошмарах.

Бесконечная каменистая пустошь, где глаз радуется даже высохшему пучку травинок, пробивающемуся кое где между камней. И еще более бесконечная дорога, кажется созданная злобными демонами для того чтобы мучить людей.

Палящее солнце над головой, бесконечная пыль, забивающая рот, глаза и ноздри. Тяжелые оковы на ногах, не позволяющие сделать нормальный шаг, и натирающие кошмарные мозоли, которые быстро превращаются в незаживающие язвы.

А еще паек, урезанный даже по отношению к корабельному. (Хотя казалось бы, — чего там урезать?).

И самое «прекрасное» напоследок — бичи и палки «погонщиков».

Что творилось с Ренки, когда бич капрала-надсмотрщика впервые коснулся его спины? — Сложно описать словами. — Возмущение?! Боль?! Стыд?! Искренняя и неудержимая ненависть?! — Увы — любые слова слишком жалки и бесцветны, чтобы описать бурю чувств, разразившуюся в душе юного оу, чьей спины, на данный момент, касался лишь розги зажатые в руке отца… И то — давным-давно, когда он был еще несмышленым мальчишкой, толком не осознавшим что такое есть гордость представителя древнего рода Дарээка.

Нет, он отнюдь не был слабаком и неженкой. — Отцовская школа жизни, была традиционно суровой, и на различных занятиях по фехтованию коротким или длинным оружием, Ренки неоднократно получал удары, от которых хотелось свалиться навзничь, и долго лежать, лелея боль в том или ином участке тела. Только делать этого было нельзя, ибо вслед летели новые удары — отец не одобрял проявлений слабости.

А добавить сюда боль скручивающихся от судороги мышц, после длительных забегов или выстаивания в особых стойках, с целью укрепления мышц ног и спины? — Долгие годы Ренки просто купался в ней!

Но то ведь тренировка, а ЭТО…

Пожалуй, после первого удара бичом, наше повествование вполне могло бы и закончиться, на весьма печальной ноте. — Благородный, даже в цепях, оу, уже рванул было вперед, чтобы наказать обидчика, пусть даже ценой за это будет его собственная гибель. Но как всегда осторожный и разумный Готор, не только смог удержать его, но и привел достаточно веский для нашего героя, довод, сдержаться самому.

— Помнишь, — прошипел он Ренки на ухо, держа его кисть, вроде и не в особо сильном, однако почему-то не позволяющем шевельнуться захвате. — Ты говорил что у тебя практически нет врагов, которых бы ты мог искренне ненавидь? — Так вот, начинай собирать коллекцию!

Чем больше у тебя будет врагов, назло которым ты готов жить — тем ты сильнее, и тем больше у тебя стимулов преодолеть любые преграды на пути к победе! — Копи врагов. Копи силу. И ты победишь!

Может потому Как он это сказал. А может — потому что данное нравоучение и самому Готору стоило удара бичом — но Ренки его услышал. И глядя в перекошенное злобной улыбкой лицо приятеля, лишь кивнул головой. Не покорно. Не соглашаясь мириться с унижением. Но как один заговорщик другому. — Если впереди фата-морганой маячит Великая Цель — можно пренебречь мелочами.

Что ж. — Ренки был молод, силен и вынослив. И он смог выдержать этот месяц бесконечного переставления кровоточащих ног, по усеянной острыми осколками камней дороге.

Увы, но для многих иных каторжан — подобное было не по силам. — Безжалостный зной, весьма скудная пища, и начавшая загнивать в кожаных бурдюках вода — взяли свою дань с несчастной каторжной команды. — Не менее трех десятков человек, так и остались лежать вдоль обочин проклятой дороги, так и не удостоившись чести стать солдатами Короля.

— Чем больше их сдохнет сейчас. — Равнодушно прокомментировал этот урон, ведущий команду офицер. — Тем меньше потратится король на харчи для сборища слабаков и подонков. — Королевской армии нужны крепкие солдаты.

Единственное, как позаботились о телах, бессердечные «погонщики» — сняли с них казенные кандалы, да велели их товарищам оттащить трупы подальше от дороги. Оставив остальные заботы птицам да мелким зверькам, как-то умудряющимся выживать в этом аду.