Лиля Брынза - Пари

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

( маленькая)

(Не очень удачная, не известно, зачем нужная, но, как можете сами убедиться, не испорченная природой)

В воскресенье был день звонков. Сначала объявился мой "бывший", и бестолковый братец не догадался соврать, что меня нет дома. Около получаса я слушала, как он меня любит, как без меня не может (как будто со мной мог), какая я стерва, какой он хороший, и какие новые бормашины привезли ему в клинику. Ближе к завершению беседы я бессильно опустилась на пол и почти выла в голос.

- Я заскочу за тобой к четырем. Поедем к моим на дачу. - безапелляционно объявил "бывший", после того как проинформировал меня о методах ранней профилактики парадентоза.

- Отстань от меня, а? - Взмолилась я. Ну отстань, что тебе стоит. Хочешь, я тебя с девушкой симпатичной познакомлю, или даже с двумя.

- Ты сейчас необдуманно отказываешься от собственного счастья, но я не позволю тебе разрушить судьбу. На сегодня, так и быть, дам тебе время поразмышлять, но на следующей неделе снова позвоню. Так и знай.

На этой оптимистичной ноте наш разговор был закончен, и я с облегчением закурила.

Следующим пробился сосед Вован. Сначала он зачитал мне начало своей поэмы под отчего-то знакомым названием "Преступление и наказание". С учетом Вовановой жизнедеятельности название было более, чем актуальным. Текст был тоже недурен, но количество ненормативной лексики превышало допустимое. Мы пообсуждали с ним последние литературные новинки, подискутировали на тему театрального рейтинга и, довольные друг другом расстались. Только было я села за компьютер малость поработать над переводом ( а вы думали я только курить и виски хлебать умею) снова задребезжал телефон.

- О, моя валькирия! - Макфеллоу, навечно сдвинутый на почве скандинавского эпоса, все свои комплименты щедро сдабривал подобного рода обращениями.

- О мой конунг! - не осталась я в долгу.

Так, собственно и протекала наша получасовая беседа, в финале каковой я уже была готова совершить все немыслимые подвиги. Завершив разговор я стала напевать небезызвестные вагнеровские мелодии, на что мой братец, сидевший на кухне и опустошающий холодильник, заявил : " Лошарик, не скули, а то салат норовит вылезть обратно в виде кошмарного продукта метаболизма". Пришлось внять требованиям масс. Я вернулась к переводу и тут...

- Не знаю, куда вы намеревались попасть, но попали в фонд бескорыстной помощи "золотому фонду" отечественной литературы и искусства. "Золотой фонд" в отключке, во включке только автоответчик, то есть я. Оставьте сообщение, а лучше дайте в долг.- отбарабанила я в трубку с механическими интонациями.

- День добрый "золотой фонд". Узнаю вас, Лариса. Вчера нормально добрались? Никого по дороге не напугали? - шотландский сеттер любопытствовал, немножечко иронизируя, а у меня отчего то запершило в горле. И, знаете, было очень радостно слышать его голос, знакомый до мельчайших интонаций и знать наверняка, что он сейчас легонько так теребит прядь своих волос и покусывает нижнюю губу.

- Здрасте, здрасте! Чем обязаны? Что, надо опять вымыть пол и обмазать маслом ожоги?

- Пол в порядке, а ожоги.... Ммм... Иногда у вас появляются такие чУдные мыслишки. А если серьезно, может составите мне сегодня вечером компанию. Хотел поиграть где-нибудь в бильярд, все равно на большее не способен. Пошли?

Я чуть не растянулась на полу. Вот это да! Сам звонит да еще и приглашает в бильярд играть! Вот это прогресс! - на какую то долю секунды я позволила себе думать, что Андрею действительно приятно мое общество. Но правое, ответственное за логику, полушарие запульсировало и я тут же одернула себя. Еще чего навыдумывала! Окстись! Да ему или просто скучно, или снова взыграло мужское самолюбие, жаждущее подмять под себя все что шевелится. Сейчас спросите: "А почему не могло быть иначе, почему он не мог просто взять и просто так пригласить?" Эх вы! Не понимаете! Да я бы многое отдала за это "просто так". Но мне было необходимо держать нейтралитет столько, сколько это было возможным. Да мне хотелось все бросить и бегом бежать к Андрею в любой бильярдный клуб, схватить эту палку несуразную, называемую кий, и тыкать ей по шарикам, загоняя куда угодно, только не в лузу. Как угодно, куда угодно лишь бы с ним! Но я стукнула себя по лбу, пришла в более-менее нормальное состояние и вежливо отказала, мотивировав отказ тем, что поскольку никто об этом не узнает, во встрече нет никакой необходимости . Мне показалось, (или мне так хотелось) но он огорчился.