Unknown - РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

- Здесь спрятали?

- Нет. Она хранилась в усыпальнице Планшаров в Каркассоне. Граф Матаме поручил мне достать меч оттуда, чтобы не достался англичанам.

- Ты принёс её сюда?

- Я. Графа по возвращении из Каркассона в живых уже не застал, Вот и решил, что здесь «Ла Малис» самое место.

- Покоя ей здесь не будет.

- Похоже на то. А ты, что же, хочешь покоя для «Ла Малис»?

Томас помолчал.

- Я – не Тёмный паладин. – наконец, разомкнул он уста, - Мои предки были катарами, я не катар. Но, как ни странно, наши цели совпадают. Так же сильно, как Тёмные паладины, я не хочу, чтобы «Ла Малис» стала орудием их врагов.

- И что ты намерен делать?

- Прежде всего отнять её у балбеса Скалли.

Томас вернулся в собор. Он был пуст. Большинство свечей догорели. Брат Фердинанд заглянул в каменный гроб за престолом. Томас подошёл тоже. Святой Жюньен лежал, сложив на груди иссохшие руки с зажатым в них деревянным крестом. Изжелта-коричневая кожа туго обтягивала кости черепа. Из-под сморщенных губ выступали жёлтые зубы. Глаза провалились.

- Покойся в мире. – прошептал брат Фердинанд, касаясь тонких пальцев святого.

Повернувшись к Томасу, доминиканец спросил:

- Отнимешь «Ла Малис» у Скалли, а дальше?

- Спрячу.

- Где?

- Там, где её никто вовек не найдёт.

В дверях собора показался сэр Реджинальд Кобхэм. Увидев Томаса, он обрадовано махнул ему рукой:

- Сэр Томас? Где запропастился? Ты с нами?

Томас двинулся к нему. Брат Фердинанд крепко схватил его за плечо:

- Обещаешь?

- Что?

- Что спрячешь?

- Клянусь на мощах святого Жюньена.

Он повернулся и положил правую ладонь на лоб почившему святому. Кожа наощупь походила на тонкий пергамент.

- Клянусь, что приложу все силы отыскать и скрыть «Ла Малис» от мира на веки вечные. И пусть святой Жюньен ходатайствует перед Господом о неизбывных адских муках для меня, буде я нарушу эту клятву.

Монах удовлетворённо кивнул:

- Буду молиться за тебя.

- Молиться?

Брат Фердинанд виновато улыбнулся:

- Ведь ты делаешь то, что должен был сделать я. А я вернусь в Матаме. Подходящий уголок встретить смерть. – он тронул Томаса За плечо, - Благословляю тебя.

- Сэр Томас! – нетерпеливо крикнул Кобхэм.

- Иду, сэр Реджинальд!

Томас вышел следом за Кобхэмом во дворик, где с трудом уместились две телеги, на которые лучники грузили разнообразную снедь из хранилищ обители: сыр, зерно, бобы, сушёную рыбу.

- Мы вроде как в арьергарде. – объяснил Томасу сэр Реджинальд, - И ни черта это не означает, потому что сейчас армия принца плетётся за нами, а не мы за ней. Принц на холме.

Он кивнул на опушенный лесом чёрный силуэт бугра:

- А французы за холмом. Где, Бог весть, но чертовски близко.

- Будет сражение?

- Не знаю. Думаю, что принц настроен поскорее добраться до Гаскони. С едой у нас плохо. Если мы тут пробудем пару дней – обожрём, как саранча, всё до голой земли. А южнее не сунешься – там французы, спят и видят, как бы нас подловить. Завтра нам предстоит та ещё работка. Будем переправлять лошадей и телеги через реку, а французы где-то рядом. Это что, вино? – Кобхэм затронул лучника, ставящего на воз бочонок.

- Да, сэр Реджинальд.

- Много его?

- Ещё шесть бочонков.

- Не вздумайте приложиться к ним под предлогом «мы только попробуем». Известно мне, как вы пробуете!

- Что вы, сэр Реджинальд! Не первый день нас знаете.

- В том-то и дело, что не первый день. – буркнул Кобхэм, поворачиваясь к Томасу, - Вино нам для лошадей пригодится.

- Для лошадей?

- Воды на холме нет, животин жажда мучает. Мы им вино даём. Конечно, наутро их будет пошатывать, но мы же всё равно дерёмся пешими. – он замер, как вкопанный, - Боже, что за красотка!

Томас решил, что внимание Кобхэма привлекла Бертилья, болтающая о чём-то с Женевьевой, но следующий вопрос старого солдата показал, что лучник ошибся:

- С глазом-то у неё что?

- Один из попов кардинала ослепить пытался.

- Христос! Много же злобных поганцев пригрела церковь. И таких гнид присылают радеть о мире?

- У меня сильное подозрение, что главным условием мира, которого добивается папа, должен быть принц Уэльский, сидящий в клетке у французского короля.

- Ха, это мы ещё посмотрим, кто у кого в клетке сидеть будет! Посмотрим, подерёмся и победим. Хочу ещё разок полюбоваться, как наши лучники нанижут французских хвастунов на добрые английские стрелы.

Томасу вспомнилась стрела, без вреда ударившаяся о нагрудник Скалли, и настроение у него испортилось. Тысячи стрел изготавливались в Англии, и сколько из них имели такие же дерьмовые наконечники?