Unknown - РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

Принц хранил молчание. По рядам англичан пробежал шепоток. Те, кто знал французский, переводили речь кардинала товарищам. Принц поднял руку, призывая к тишине, выждал и осведомился:

- Вы говорите от имени Франции, Ваше Высокопреосвященство?

- Нет, сир. Я говорю от имени церкви и Его Святейшества папы. Его Святейшество желает мира, желает прекратить бессмысленное кровопролитие.

- То есть, вы предлагаете нам заключить перемирие на один день, на что французский король уже дал своё согласие. Верно ли я вас понял?

- Король Иоанн действительно дал согласие даровать этот день церкви, дабы она могла использовать его для достижения мира.

Принц кивнул и вновь замолчал. Облака очистили диск солнца, и оно засияло, обещая тёплый денёк.

- Ладно. – изрёк принц, - Я согласен блюсти сегодня перемирие и отряжу с вами послов для ведения дальнейших переговоров. На том месте.

Он указал рукой туда, где ждали кардинала его спутники и повторил:

- Перемирие на один день.

- Тогда я объявляю это воскресенье днём Божьего перемирия! – с пафосом провозгласил Талейран, помедлил, но, ничего не добавив, коротко кивнул принцу и пришпорил кобылу.

И принц испустил долгий вздох облегчения.

13

- «Перемирие Божье»… - с отвращением выплюнул сэр Реджинальд Кобхэм.

- Они обязались его соблюдать, не так ли? – дипломатично заметил Томас.

- О, они будут его соблюдать! – отозвался Кобхэм, - Хоть целую неделю. Целая неделя чёртова Божия перемирия! Им, мразям, это понравится!

Он направил лошадь вниз по склону к реке Миоссон. Сентябрьское солнце прогнало туман, и Томас видел виляющую по дну речку. Она была узкой, метров десять в самом широком месте, но далеко простирающиеся по берегам топи свидетельствовали о частых и буйных разливах.

- О, они и месяц перемирия нам дадут, - продолжал брюзжать Кобхэм, - лишь бы мы никуда отсюда не уходили, сидели сиднями и подыхали от жажды с голодом. Что мы, собственно, и делаем. Жрать нечего, вода чёрт знает где, и, хотя мы ещё не начали протягивать ноги по одному, нас уже меньше, чем французских псов.

- Под Креси нас тоже было меньше.

- И разве это хорошо?

Он нашёл Томаса, приказал ему взять с полдюжины лучников и повёл к южной оконечности английских порядков и вниз, в болотистую пойму Миоссона, где под деревьями укрылись телеги английского обоза.

- Обоз может пересечь реку по мосту, - сэр Реджинальд махнул на восток, в сторону монастыря, утопающего в сочной, едва вспрыснутой жёлтым, зелени, - Беда в том, что улицы в деревне узкие, и могу биться об заклад, что, к гадалке не ходи, найдётся осёл, который зацепит колесом угол дома и сломает ось. Лучше уж не рисковать и воспользоваться бродом. Вот в этом и состоит наше задание. Прощупать, проходИм ли брод.

- Готовимся драпать?

- Принц вострится. Перемахнуть реку и дуть, что есть сил, на юг, к Бордо.

На берегу сэр Реджинальд повернулся к Томасу и его лучникам:

- Так, парни, засядете здесь. Если какой-нибудь французский недоносок объявится, дайте знать. Стрелять в них не стоит, хватит крика, но луки держите наготове.

Дорога на болоте, проложенная по насыпи, была наезжена. Ездили по ней часто и много. Добравшись до брода, лошади Томаса и Кобхэма принялись жадно пить. Дав коню утолить жажду, сэр Реджинальд тронул поводья, направив животное к середине реки. Кобхэма интересовало дно брода, нет ли топких мест, где может увязнуть телега. Лошадь шла уверенно, не проваливаясь.

- Сэр! – напряжённо позвал Сэм.

Кобхэм повернулся в седле.

Десяток всадников наблюдал за бродом со склона западного холма. В шлемах были все, а кольчуги у троих покрывали матерчатые жюпоны, гербы на которых Томас, как ни старался, разглядеть не смог. Один из конников держал копьё с вымпелом, ярко рдеющий на фоне зелёной с жёлтым листвы.

- Шамп-д’Александр. – сказал сэр Реджинальд.

Видя поднятые брови Томаса, объяснил, кивнув на западный бугор:

- Так местные зовут этот холм. Александрово поле. Похоже, хитрые шныри решили разнюхать, что у нас творится.

Достать французов (а на том плоском холме могли быть только французы) из лука не представлялось возможным, далеко. Томас прикинул, что лучников, находившихся в тени ив, им не должно быть видно.

- Брать сюда больше людей, - произнёс Кобхэм, - всё равно, что просигналить французам: нам очень нужен брод, не пропустите! А я не хочу, чтобы они пялились на то, как мы перегоняем через реку наши фургоны.

С Шамп-д’Александр не было видно телег на северном берегу, закрытых выступом холма, на котором расположились англичане. Тем не менее, наличие французского дозора сэра Реджинальда не обрадовало: