Анатолий Чубайс - Приватизация по-российски

Так большие деньги работают на стабилизацию, на экономический подъем. Они фактически становятся локомотивом экономики, локомотивом реформ. И в этом смысле нельзя не признать их вклад в возрождение и укрепление российского государства. Возвращаясь к полемике вокруг финансово-промышленных групп, еще раз подчеркиваю: плохо не то, что они появляются в России, а то, что некоторые из них пытаются управлять государством. Пытаются диктовать: Кириенко — премьер “неправильный”, а поставьте-ка нам “правильного” — того-то и того-то. На мой взгляд, опасность может представлять не то, что в стране есть семь крупнейших финансово-промышленных групп, а то, что их всего только семь. Важно, чтобы их становилось не меньше, а больше. Чтобы ни у кого из них не появлялось соблазна, пользуясь своим влиянием и положением в экономике, брать на себя функции государственной власти.

Мне кажется, что увеличение числа наших олигархов совершенно реальная перспектива. Несмотря даже на ту тенденцию объединения и укрупнения, которую продемонстрировали за последний год “ЮКОС” и “Сибнефть” — Ходорковский и Березовский. Я думаю, не стоит делать из этого союза далеко идущие выводы. Даже слившись, союзники сами еще десять раз разольются и перессорятся.

Возможны самые разные процессы: кто-то из менее мощных вдруг завтра-послезавтра окажется крупным. А из нынешних семи кто-то, наоборот, расколется. Есть компании, в которых первые лица являются абсолютно системообразующими, и с уходом этих лиц их империи будут переживать серьезные изменения, расколы и перегруппировки.

Таким образом, то, что мы имеем сегодня — это 1 далеко не завершающая стадия процесса. И потому важно дальнейшее направление движения: будет ли это укрупнение крупнейших за счет поглощения друг друга и других субъектов рынка; или рост числа сильнейших в результате всеобщего подъема экономики. Будет ли это усиление монопольного положения на контролируемых рынках за счет “эксклюзивной дружбы” с властью или честная и равноправная конкуренция капиталов. Сейчас Россия находится на перепутье. • В результате проведения массовой приватизации она ; уже ушла от одиозных индонезийских и малайзийских ! вариантов, где правящие кланы являлись фактическими собственниками всей страны (это закономерный результат отсутствия государственной программы приватизации). Но она еще не пришла к цивилизованному варианту сосуществования власти и собственности, — будь то капитализм по-германски или капитализм по-американски. Куда двинется Россия с этого развилка — вот в чем вопрос.

ВЛАСТЬ И РЕФОРМА

Непростой разговор на тему “куда идем”, “какой капитализм строим” будет неполным, если не сказать несколько слов об отношении самой власти к проблеме реформирования российской экономики. Работая в правительстве и администрации президента на протяжении всех лет реформ, я имел возможность наблюдать, какие изменения происходили во всех эшелонах российской власти по мере все более глубокого укоренения рыночных начал в жизни общества.

Возьмем правительство, 1993—1994 годы — реформаторы в сильном загоне. Они представлены всего двумя фигурами на уровне далеко не первых и даже не вторых лиц в кабинете министров: Федоров — министр финансов, Чубайс — Госкомимущество. Все отраслевые министерства в то время наши яростные оппоненты. То же самое “силовики”. Практические шаги по направлению к рынку заметны только в области макроэкономики да массовой приватизации. В микроэкономике (на уровне отдельных предприятий) не происходит никаких серьезных рыночных преобразований. Собственно, потому и не происходит, что все отраслевики реформ не принимают и не понимают и, следовательно, ими не занимаются. Этот этап оканчивается октябрьским кризисом 1994 года. Его результат: необходимость финансовой стабилизации худо-бедно, но осознается-таки исполнительной властью. Октябрьский кризис приводит к перегруппировке сил в правительстве, к некоторому усилению его реформаторского крыла. Кто-то сказал, что правительство 1994—1995 годов было: на 50 процентов — Черномырдин, на 30 процентов — Сосковец и на 20 процентов — Чубайс. Я с этой оценкой согласен. Но даже если считать, что Черномырдин постепенно становился даже “наполовину Чубайсом”, соотношение противников реформ и их сторонников все равно удерживалось не в пользу последних. За реформаторами по-прежнему оставалась только макроэкономика: приватизация и финансовая стабилизация. Сторонники реформ по-прежнему отчаянно отбивались на своих участках, не пытаясь выйти за их пределы. Отраслевики, в свою очередь, отчаянно боролись с реформаторами, и “силовики” их в этом всемерно поддерживали.