Марина Царёва - Сказка про Машу и вреду Малявку

Но тут Егорка завредничал. Шоколадку доел, и давай у своей мамы вторую выпрашивать.

— Нельзя, — говорит Егоркина мама. — Много сладкого вредно.

— А-а-а! — ноет мальчик. — Хочу ещё!

Вреда Малявка вытащила из мешка злючку, Маше в руки сунула:

— На, — говорит, — плюнь, дунь, а потом злючку кидай! Да быстрее!

Маша так и сделала. Злючка в воду бултыхнулась, пошли по воде круги, а когда все успокоилось — опять стал виден Егорка. Только уж он не просто капризничал, а злился вовсю и вел себя безобразно: кричал – слюной брызгал, на маму кулаками махал, один раз даже задел!

— Видишь, — кричит вреда, — наша с тобой работа! Сейчас ещё чуть-чуть, и можно будет тащить!

— Кого тащить? — спрашивает Маша, а у самой на душе плохо-плохо.

— Да вот, нового вреду! Ну что, понравилось тебе зло творить?

Маша кивнула, а сама думает: «Так вот, почему иногда так бывает: злишься-злишься и остановиться не можешь! А это, оказывается, в тебя злючек кидают! А эту-то злючку я сама и вырастила, и в Егорку кинула!» — на душе у девочки ещё хуже сделалось.

А в это время вода чёрная в колодце вспенилась, аж забурлила.

— Тащи его! Тащи! — закричали кикиморы и вреды из толпы. А монстры зарычали – загудели, говорить-то не умеют, только кричат!

Тут несколько вред подскочили, в колодец сеть закинули, и как рыбину, вытащили из черной воды испуганного Егорку.

— А-а-а! — залился слезами мальчик. — Где я? Что же это делается-то?

— Цыц! Кончай мокроту разводить! — прикрикнула на него Малявка. — Не то быстро в мокрицу превратим!

Испугался мальчик, рот рукой прикрыл и тут Машу увидел — глаза от удивления вытаращил, но молчит, мокрицей стать боится. Стыдно-стыдно Маше стало, а тут Бухтей к ней повернулся и давай её хвалить:

— Вот, говорит, молодец, хорошая вреда из тебя получится! Прошла ты, Маша, испытание, да и лучше многих! Такого злющего мальчишку нашла, что сразу в наше царство забрать получилось! А то с иным возиться приходится неделями, пока созреет он для Поганого нашего места. Да и то, притащишь кого, а толку нет! Эх, настоящих-то злющих мало! Иди, руку целуй!

Тут все захлопали, ногами затопали — радуются! Но Бухтей снова костью своей о землю стукнул — все стали расходиться: кто — в болото, кто — в кусты, кто — в норы. Через минуту остались с Бухтеем только вреда, весёлая, довольная, Егорка заплаканный, да Маша. А у Маши мышка, в кармашке спрятанная. Даже жабы разбежались, знать страшных сторожей к пленнице решили больше не приставлять, доверие оказали. Одна Малявка осталась начальницей. Её-то Бухтей, видно, щедро наградил, что-то такое ей на языке непонятном паганинском сказал, что Малявка аж подпрыгнула от радости.

— Ну, — говорит, — Маша, ты меня не подвела, и я тебе обещанное дам. Пойдём, отведу тебя к берёзе зелёной, да чистому роднику. Хоть мне и видеть-то всё это противно, да я поодаль постою. Хочу, чтоб силы ты набралась побольше, работы у нас с тобой много!

Маша рада-радёхонька, а мышка в кармашке ещё сильней радуется, аж извертелась вся — домой хочет, к мышатам! Вот пошли они. Маша старается Егорке потихоньку, знаками всё объяснить, да с собой его забрать, домой. Только он злится на Машу, знаки понимать не хочет, а хочет девочку толкнуть побольнее, да посильнее. Рассердилась и Маша. «Ах так, — думает, — оставайся же ты в Поганом месте! А мы с мышкой сами домой отправимся!» И перестала знаки подавать.

Недолго шли они, берёзка та недалеко от Бухтеевой норы растёт. Смотрит Маша — берёзка стройная, да зелёная, одна стоит. Все-то остальные деревья в Бухтеевом царстве корявые, гнутые. И такой красивой девочке берёзка показалась, что аж слёзы у неё на глаза навернулись. Тут слышит она, мышка пищит, хочет слова волшебные Маше сказать. Нагнулась Маша ногу потереть, будто о камень зашибла, а мышка в этот момент ей слова быстренько и сказала. Простые слова, а самой никак бы не догадаться:

Стою перед тобой с чистою душой!

Буду в мир добро нести,

Домой, берёзка, отпусти!

Вот подошла Маша к березке, к родничку нагнулась, личико умыла, студёной водицы напилась. А потом и сказала заветные слова. Да так громко сказала, что и Малявка, поодаль стоявшая, услыхала. А Маша и не боится больше вреды, думает сейчас же дома оказаться, далеко от Поганого места. Только слова-то волшебные сказаны, а Маша-то всё тут: домой не вернулась, а себя выдала!

— Ах, ты, гадкая! — кричит Малявка. — Меня обмануть вздумала! Так вот же быть тебе лягушкой болотной! Сейчас Бухтей узнает твоё предательство — в квакушку зеленую обратит и проглотит! А ну, быстро пошли к Бухтею!