Михаил Поляков - Нам бы день продержаться. Дилогия

И я решаюсь. Понимаю, что все солдату говорить нельзя, но перспективы развернуть ему можно. А он сам мою информацию разнесет среди остальных.

– Понимаешь, Мамедов, – начинаю я издалека, – хуже всего то, что нет известий о наших с тобой родных местах. Правильно я говорю? – Равиль мне кивает и смотрит, выжидает, поглощает данные. – Так вот, майор, которого мы с тобой, Файзуллой и Федей отбили на стыке, ехал на Кушак, а там, оказывается, не только обсерватория, но и центр космической связи. Ну, что-то типа космического телевидения, которое Землю снимает в непрерывном режиме. Плюс Бункер с запасами лет на двадцать-тридцать. Так что, я думаю, двинуть нам надо туда. Узнать, что там у нас дома. Осмотреться. Обстановку уяснить, оценить, а потом принять решение. По большому, если повезет, конечно, то можно и с домом по телефону поговорить. Соображаешь, Равиль? Стоит это наших усилий? Как думаешь? – От переваривания сказанного мной я прямо чувствую, как у солдата закипает серое вещество. Да, только дай надежду пацану, горы вывернет из земли и вершинами вниз воткнет.

– Прям поговорить можно будет? Бесплатно? – уточняет Мамедов с предвкушением счастья в голосе.

– Да, майор так сказал, он сильно секретный у нас и умный.

– А нам разрешат? – сомневается солдат, поджимает в тревоге губы и хмурит брови. – Там, наверное, не бандиты какие-нибудь сидят, если секретно все? Вон сколько лет Кушак стоит со своими куполами, а ни мы, ни предшественники наши ничего про космос не знали? – Размышления моего пулеметчика еще наивнее моих, но в логике ему не откажешь.

– Ну, на то он и секретный объект. Это первое. И обрати внимание – мы, пограничники, его охраняли. Практически он спрятан в погранзоне, куда другим хода нет. А насчет разрешения, так мы им пропуск покажем, – киваю я на его пулемет, – и майора предъявим. Понял, боец высокогорный? – Разбалованный моим тоном и откровениями, Мамед делает недовольное лицо и говорит с укором, волнуется от услышанного им и ошибается в звании.

– Что ж вы раньше-то не сказали, товарищ старший лейтенант? – Я усмехаюсь, опускаю лицо от бинокля и смеюсь в пыль под своими локтями.

– Ну, извини, Равиль, сам вчера только узнал. А у нас тут то война, то бандиты на левом, то раненые в санчасти, то пленные на Арчабиле. За новое звание спасибо, приедем – я звездочку в колоде обмою, – шучу я.

– А зачем? – не унимается мой пулеметчик.

– Традиция такая! Все, закончили утро вопросов и ответов – наблюдай свой сектор! – Но сегодня и сейчас здесь от Мамедова так просто не отделаешься.

– Тащ лейтенант! А когда на Кушак пойдем? – Глаза солдата горят таким желанием, что приходится отвечать:

– Вот с этими урками разберемся и поедем. Только сначала разведаем, что там на правом. А то каждый день левый – надоел уже. А у нас теперь соляры пять тонн. Четыре машины. Оружия много и боеприпасов и пополнение прибыло. Надо только дать сутки всем отоспаться. А то вторую ночь нормально не спим. – У пулеметчика только ярче разгораются мысли о доме в ореоле полученных ответов.

– Нас с Файзуллой и Шакировым в разведку возьмите! Тащ лейтенант! Мы не подведем! Нам домой очень позвонить надо! Вдруг и их там тоже бомбой побило? Помощь нужна, а мы здесь? – Как же прав ты, солдат, и не прав одновременно. Смотря с какой стороны поглядеть.

– Давай сначала от бандитов отобьемся. – Мое предложение напоминает Мамеду цель нашей леж-ки. Он проникается значимостью порученного и соглашается коротко.

– Ага. – Утыкается наконец-то взглядом в свой сектор, и мы продолжаем свое наблюдение в ожидании новых событий.

На заставу возвращаемся через два часа, после того, как залегли в охранении. На дороге, на наше счастье, все было тихо. Файзулла расположился точно напротив подковообразного поворота, но на другой стороне щели и сменил нас. По наши души примчался «уазик» с повеселевшим и сытым водителем. Проблема была только в том, что теперь его клонило в сон. Хорошо, что до нашей обители оставалось совсем немного, полтора-два километра. Доехали быстро. Суеты не было. Тихо, спокойно. Отпущенные дневальным, лошади бродят где хотят. То тут, то там махают хвостами. Удивленно поднимают головы от травы, смотрят, жуя, на нас и снова опускают морды к земле, не обнаружив ничего интересного. Правда, за два часа произошли некоторые изменения. Возле дизельки мирно стоит «КамАЗ» с цистерной. Как будто там всегда находился. «ГАЗ-66» в разломанном гараже – на месте. Второго бортового грузовика с тентом не видно. Но я думаю, что он возле баньки, которую не видно за тем, что по-преж-нему называется конюшней. Наш «уазик», как щенок возле большой собаки, замирает рядом с шишигой. Мы не спеша выбираемся из машины, позвякивая оружием. К нам навстречу бежит Боря! Если снова майор что-то вспомнил, то не пошел бы он в… Додумать мешает подбежавший сержант. Начинает с формального доклада о том, что признаков нарушения границы не обнаружено. Потом рассказывает, что и как с арчабильцами. Зевает Боря. Устал. Про майора не говорит ни слова. Приходится его спросить об этом.