белорусская литература - Плот у топи

У меня зазвонил телефон. Мобильный. Наяву. Я проснулся. «Привет, получил вчера мою эсэмэску?» – спросил придурок в трубку. «Какого хера ты звонишь!» – зарычал я. С минуту я сидел на краю распотрашенной кровати, приходя в себя. Потом кинулся к книжному шкафу. Может быть, может быть… Я открыл энциклопедию. «МАЯКОВСКИЙ Вл. Вл. (1893–1930), рус. сов. поэт». 1930! Я провалил задание.

Александр Шикуть «Первая запись в блокноте»

Макар Трофимов уже десятый год работал бухгалтером на местном заводе. Каждое утро в полседьмого он бил по голове крикливый будильник, срывался с постели и обеими ногами попадал в заранее приготовленные тапочки, несся в туалет, потом в ванную, где наспех умывался, чистил зубы и брился, пока на кухне его ожидал закипающий чайник. Несколько бутербродов с маслом, огромными глотками выпитый горячий чай – и вот он уже поспешно застегивает пуговицы рубашки, неуклюже натягивает на себя брюки, хватает одной рукой заношенный пиджак, другой – плащ, кожаную сумку и зонтик. Через десять лестничных пролетов Макар оказывается на улице и сразу же бежит к остановке, озираясь, не едет ли нужный ему автобус. Остановка забита до отказа, и каждый ждет того единственного, который подбросит до самой работы. Голодные и сытые, выспавшиеся и недоспавшие, злые постоянно и лишь утром – все они стоят рядом с Макаром, а потом и прижимаются к нему в салоне автобуса, будто в прессовальной машине.

Вне зависимости от того, с какой ноги утром вставал Макар, он всегда злился из-за предстоящих сорока-пятидесяти минут молниеносных сборов, тряски, прижиманий, ожидания, бессмысленных и нелепых разговоров о погоде, курсе валют или футболе. Стоя потерянным и, казалось, загнанным в угол, он мечтал о времени, когда ему не придется уже всем этим заниматься.

В запыленном и слегка замазанном окне в противоположную Макару сторону ехали серые панельные дома, детские сады, еще не думающие открываться магазины и школы… А самый ненавистный момент был, когда он вдруг сворачивал туда, где не было ничего, кроме лесного промежутка и безлюдных полян, за которыми лишь вдали виднелась городская жизнь. И каждый раз Макару хотелось сойти с автобуса и пробежаться по этим полянам, вдохнуть свежего воздуха. А может, и поваляться в грязи, попрыгать по лужам или просто лечь наземь и бросать горсти песка в небо, представляя, будто уже оно само ловко попадает прямиком в шаловливого Макара.

Такие мысли занимали его всегда одну и ту же часть пути, поэтому, выезжая к перекрестку, где машины носились во все стороны и громко сигналили, он уже вспоминал свою любимую жену Веру, которая до сих пор сладко спит в кровати, как и его маленькая дочь Катя. Он любил их больше всего на свете, как делает это лишь человек искренний и полностью отдающийся чувству. И если их у него отнять, то сама жизнь потеряет для него всякий смысл, потому что жизнь эта была уже нерасторжимо связана с двумя самыми близкими людьми.

Так подъезжал Макар к работе, и мысли заглушали неистовый шум снующих машин и автобусов, скрежет трамвайных колес и дребезжащего, трясущего все над собой метро. Лишь подходя к самой двери, он будто просыпался и сознавал, что еще одно утро побеждено, и если бы он был военным летчиком, то дорисовал бы себе еще одну звездочку.

– Доброе утро, Макар Алексеевич! – приветствовали все встречавшиеся на пути работники, пока Макар шел к своему кабинету.

– Доброе! – каждый раз отзывался он и пытался выдавить из себя приветливую улыбку, чтобы его впоследствии не обсуждали на курилках, обеденных перерывах и общих мероприятиях. Хотя он недолюбливал свою работу и плевал на мнение сотрудников, все-таки быть предметом всеобщих обсуждений не хотел. Несколько раз приходилось ему слышать сплетни о тех, кто угрюм и не здоровается, и это не могло ему нравиться. «А если человек слишком тихо отвечает, тогда что? Даже не так: да если человек нем и ответить ничего не может, ты им все равно ничего не докажешь!» – думал Макар, открывая дверь своего кабинета.

И теперь он был один, лишь время от времени секретари подносили новые стопки бумаг, скрепленные скрепками, какие-то дела в картонных обложках с пометкой «важно», характеристики, бланки, справки. И он должен был все рассматривать и изучать, а иногда просто расписываться. На столе его стоял маятник, песочные часы и еще один будильник. Все дивились этому: зачем, мол, столько приспособлений вам, раз часы на руке носите? А Макар смущенно и почти обиженно отвечал, что любит следить за временем, любит, чтобы все точно было. Он знал, что люди такому ответу будут рады и еще более уверятся в том, что работник ответственный, исполнительный и все сделает ладно и в срок.