Admin - i f36931a51be2993b

Причем здесь и винить некого. Сам устраивал аудиенцию. Полина - умна и хитра, не стоило об этом забывать.

Но сегодня - в фаворе, а завтра - уже нет. Жизнь долгая. А подыскать свидетелей супружеской измены прекрасной Полины с... зачем конюхом? - каким-нибудь мелким дворянином, живущим по соседству - совсем нетрудно. Зачем бастарду титул?

Но даже если с Лиаром не выйдет - всё равно Ревинтер послал туда людей не зря. Это свихнувшаяся от собственной родовитости старая знать разбрасывается родной кровью. Вот пусть они и запирают по монастырям дочерей, вышвыривают в приюты незаконнорожденных внуков. Или еще как с жиру бесятся - их дело. А вот мерзавец и негодяй Бертольд Ревинтер так поступать не станет. С чужими - пожалуйста. А уж наше - отдайте нам.

А если с Джерри что-нибудь... Тогда - это единственное, что от него...

Бертольд удивленно взглянул на лопнувший в руке бокал. Кроваво-красный ручей течет по столу, по старой расписке, по дорогой книге...

Ничего, Гиавер не обидится. Ревинтер отряхнул "Хроники" и поставил сушиться раскрытыми. А затем размеренными, выверенными движениями наполнил новый бокал. До краев. Не пролив ни капли.

Выпитое залпом вино горячей волной разошлось по жилам. Заставило позорно отступить панику. И превратило дрогнувшего отца обратно в здравомыслящего политика.

Если даже мысль допустишь о поражении - можешь в потерпевших его себя и числить. Так говорил Гиавер. И он сотню раз прав - хоть был не политиком, а ученым.

Великий Гиавер, живший триста лет назад. Его строки поистине заслуживают обрамления из тёмно-рубиновой каймы.

Алый кабинет, алое кресло. Почему сегодня Ревинтер выбрал именно их?

Часы пробили три, а значит - пора прощаться с ушедшими навек врагами. Да, Бертольд по-настоящему не верил ни во что. Но некоторые обряды соблюдал. На Воцарение Зимы поминают врагов, а с друзьями прощаются весной. В первую ночь Месяца Сердца Весны...

- За тебя, Ирия Таррент! - Вино горчит, как слёзы воина над смертью побратима. - Знаешь, почему ты должна была умереть?

Ревинтер прожил достаточно долгую и насыщенную жизнь. Женщины, похожие на зеленоглазую дочь Карлотты Таррент, ему встречались. Такие идут по жизни, разрушая на пути всё. Влюбляются в них многие - мучительно, безнадежно, отчаянно.

Увы, парадокс, но правда: вся красота досталась старшей дочери Эдварда Таррента, а кавалеры сходили бы с ума по средней. Года через два-три.

Жаль, Ирия Таррент была врагом. С годами из нее вышел бы неплохой союзник. До поры до времени - пока нужна.

Увы, такие не прощают. По крайней мере - пока глотку не порвут. Потом простят - на очередных поминках Воцарения Зимы.

Через год-два Ирия Таррент вышла бы замуж. И ее муж стал бы смертельным врагом Ревинтеров.

Стал бы - стал бы, здесь можно не сомневаться. И хорошо, если барон. А вдруг - граф или герцог?

Да и в любовники она выбирала бы лишь наиболее значительных и полезных мужчин. Превращая и их во врагов семьи Ревинтер.

Вторая Карлотта, но без лишней подлости, погубившей первую. Цинично-ледяная, расчетливая, смертельно-опасная стерва. Года через три она бы уже не лицо царапала и не пощечины раздавала. Нет, просчитала бы интригу до мелочей, заручилась покровителем повлиятельней. И нанесла настоящий удар! Роковой.

- Ирия, ты должна была умереть, - повторил Бертольд Ревинтер. - За то, кем могла стать. Прощай. Покойся с миром.

Конечно, по обычаю сначала пьют за графов, а не за их дочерей. Но от девчонки вреда случилось бы больше - вот и вспомнилась первой.

- Эдвард Таррент, не я убил тебя, но ты умер очень вовремя. Прощай. Покойся с миром. Как ни странно, но отомщу за тебя именно я.

Вино горчит всё меньше - так тоже бывает.

Бертольд не шутил и не лгал. Поминать покойных следует без тени насмешки или иронии. Врагов лучше злить только земных. А Ревинтер рассчитывал пережить еще немало новых Воцарений. И в следующее - выпить за Леона Таррента. А то еще и за Полину Лигуа нир Кито, нир Таррент.

Изгнанники Эвитана. Том Второй

Том второй.

Путь Гладиаторов.

Птицы летели по небу

Свободно и беззаботно.

Но наступало время

Их прерывать полеты.

Их собирать в мешочки,

Кости бросать собакам.

Но птицы летели по небу,

Не ведая вовсе страха.

Птицы летели по небу,

Я был их очарован полетом.

А други мои уже цели