Дэн Уэллс - Руины

— Постучи по дереву, — проговорил Горман и поджал губы, на секунду задумавшись. — А что насчет заповедника?

— Вам, конечно, охотно разрешат остаться, — ответил Сэмм, — но никто не держит вас здесь.

— Если мы вдевятером присоединимся к тебе, местные смогут получить гораздо большее количество феромона. Пока у нас не выйдет «срок годности», если он вообще выйдет, они смогут запастись лекарством по крайней мере еще на несколько лет.

Сэмм кивнул.

— Это хорошие люди, — сказал он. — Мне бы совершенно не хотелось оставлять их без источника лекарства, но они относятся к этому так же, как и я: если им снова придется поработить вас для получения феромона, то он того не стоит.

— Уж очень это похоже на попытку вызвать чувство вины.

— Я не хотел, — ответил Сэмм. — Рано или поздно лекарство у них все равно закончится — либо с моей смертью в следующем году, либо с вашей… когда бы она ни пришла. Не чувствуйте себя обязанными.

— Значит, дело уже проиграно, так что мне не стоит об этом беспокоиться, — произнес Горман, — но ты все равно жертвуешь ради него своей жизнью.

— Я дал слово, — сказал Сэмм. — Вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете, и, если хотите, можете внести свой вклад лекарственного феромона, но выбор за вами. — Сэмм потер свой нос, к которому до сих пор не вернулась чувствительность после изъятия. — Однако, если сравнивать с другими видами деятельности, провести час в неделю в лабораторном кресле не так уж сложно. — Он улыбнулся. — И, говоря откровенно, возможно, это все, на что ты сейчас способен.

Горман поднес трубку к носу и сделал глубокий вдох, а потом тяжело уронил руки обратно на колени.

— Я и в самом деле хотел бы внести свой вклад, — сказал он. — В начале я не совсем верил, но местные к нам добры. Они заслуживают нашей помощи.

— Они будут вам благодарны, — ответил Сэмм и посмотрел на двух солдат у окна и на солнечный двор за ним. — Ты говорил с остальными?

— Сам я, судя по всему, застрял здесь в любом случае, — проговорил Горман. — Тем, кто поздоровее, не терпится вернуться.

— В Уайт-Плейнс?

— Куда угодно, — ответил Горман. — Мир изменился, и они хотят увидеть его. И если все действительно так плохо, как ты говоришь, они хотят помочь. Партиалы убивают Партиалов, люди до сих пор умирают от РМ, война между видами так и не прекратилась… Трудно сидеть здесь, в раю на изнанке мира, зная, что будущее твоего народа летит к чертям.

Сэмм поднял бровь.

— И ты мне об этом говоришь?

— Ты понимаешь, что мы могли бы остановить это?

— Что? — спросил Сэмм. — Войну?

— Чуму, — ответил Горман. — Как ты и сказал, местные — хорошие люди, но это лишь часть выживших, а у поселения в Ист-Мидоу нет тебя, который снабжал бы обитателей лекарством. В этой больнице в среднем раз в неделю рождается по ребенку, иногда больше. У жителей Ист-Мидоу детей должно рождаться не меньше, но все они умирают, потому что не имеют доступа к лекарству. Все их дети умирают. Мы могли бы это остановить.

— Я думал о том же, — отозвался Сэмм. — С тем, что у нас есть… если бы мы смогли добраться туда, и если бы люди послушали нас, и если бы приняли нашу помощь… мы могли бы принести немало пользы.

Горман кивнул.

— И если они еще не поубивали друг друга

— Ты не перенесешь путешествие, — произнес Сэмм. — Бесплодные земли являются адом на земле, и это только половина пути.

— Тогда ты отправляйся вместо меня, — сказал Горман. — Возьми Риттера, Аарона, Брэдли и еще кого-нибудь.

Сэмм знал, что воздух наполнился противоречивыми эмоциональными данными: внезапным приливом страха и беспокойства и отчаянной, головокружительной надеждой. Неужели он в самом деле может уйти? Он дал слово, что останется.

— Возьми того маленького охотника, — предложил Горман. — Фана, или как там его зовут. Он умеет выживать в ваших Бесплодных землях просто замечательно, хоть и человек. Если и существует на этой планете такая буря, что могла бы убить его, я хотел бы на это посмотреть.

Сэмм протер шрамы на руке, оставленные кислотой.

— Нет, не хотел бы.

— Я серьезно насчет этого, — произнес Горман, наклоняясь вперед. — Я не могу уйти. Доктор сказал, что мои легкие, возможно, никогда полностью не восстановятся, и едва ли я смогу взять один из этих кислородных баллонов в путешествие по беспощадной местности. Даже когда я снова смогу ходить, даже когда я смогу бегать, я так и буду всю оставшуюся жизнь спать в этом здании с этой дешевой пластиковой петлей вокруг шеи. — Он встряхнул трубкой для выразительности. — Больше всего на свете я хочу найти этого ублюдка Вейла и пнуть его в пах, а потом снова, и снова, и снова, но эти люди не он, и они пожертвовали всем, чтобы помочь мне. Я хочу помочь им. — Он замолчал. — Позволь мне остаться здесь вместо тебя и вырабатывать для них частицу два-двадцать-какая-разница-какую, а сам возвращайся домой. Отправляйся в Ист-Мидоу и спаси людей. Отправляйся в Уайт-Плейнс и раздай некоторым определенное количество оплеух. И, конечно же, если ты увидишь доктора Вейла, не стесняйся кастрировать его ударом ботинка со стальным носом, но обо всем по порядку.