Гетто Виктория: Конвойник

...Макс проснулся ночью от того, что жена тронула его за руку и тихо простонала:

- Милый...

- Что, началось?!

В мгновение ока мужчина оказался на ногах и начал торопливо натягивать на себя комбинезон. Блэки свернулась в комочек, обхватив руками начавший ходить ходуном большой животик, под ней расплывалось влажное пятно.

- А, вот же...

Подхватил её на руки, в несколько прыжков оказался на плоской крыше, где уже раскручивал турбины мобиль, торопливо усадил жену на широкий мягкий диван, установленный позади салона, ткнул рукой в сенсор включения автопилота. Двигатель взвыл, вышвыривая скоростную машину в воздух.

- Максимальная скорость!

Рёв турбин сменился, переходя в свист, а Макс обнял слабо вздрагивающую женщину, погладил по волосам, успокаивая:

- Потерпи, милая. Мы уже в пути. Скоро будет больница...

Блэки коротко простонала, кивнув, потом затихла, а Ольсен напряжённо всматривался в приборы, где цифры указателя скорости давно перевалили за все разрешённые отметки...

- Больница – готовьте палату! Моя жена рожает! Будем у вас в течение десяти минут!

- Принято! Встречаем! Даём сигнал наведения!

Отозвался молодой голос из устройства связи, и Макс вновь склонился к жене:

- Ты как, милая, дотянешь?

Молодая женщина кивнула, и Ольсен снова сжал её руки в своих ладонях, прижимая к себе. Несколько томительно бесконечных минут. Толчок, означающий прибытие... Едва мобиль застыл на месте, как его дверцы распахнулись, и внутрь влетела медсестра с носилками, которые волокли два дроида. Макс бережно уложил Блэки на новое ложе, и, не выпуская её руки, двинулся следом за роботами, спешащими внутрь госпиталя. Он ещё не знал, что в этот самый миг там, на кордоне, где был выставлен патруль для сопровождения беженцев, разворачивалась трагедия...

...Пространство раскололось внезапно, и из воронок гиперперехода медленно поползли туши разрушителей ВВВ, украшенные задницей с перьями. Покойный император Клинтон всё-таки сумел заставить своих учёных создать очень неплохой корабль, обладающий кроме размеров и огневой мощи ещё одним очень полезным свойством – он имел систему защиты от сканирования, и современные системы разведывательных спутников не могли уловить их в пространстве. Поэтому появление сразу шести уродливых туш в секторе ожидания оказалось внезапным, и встречающий патруль из двух корветов и эсминца ничего не смог предпринять – их пространственные двигатели были заглушены, и на их запуск требовалось время. А его то как раз и не было. Тем не менее, колонисты не собирались сдаваться – реакторы их кораблей заработали на полной мощи, нагнетая энергию в накопительные системы боевых лазеров, выползли пилоны, на которых застыли хищные тела ракет и пузатые туши торпед, начинённых ядерной взрывчаткой, заструилось марево отражательных полей, призванных защитить корабли от жёсткого излучения. Люди застыли на своих местах, в боевых колбах, на постах – они знали, что не выживут, и собирались продать свою жизнь как можно дороже. Некоторое время ничего не происходило, поскольку законы инерции действуют везде, и разрушителям ватажников нужно было время, чтобы разогнаться, а свободные колонисты точно так же готовили свои боевые системы. Но вот настал миг, и первые вспышки озарили вечный мрак космоса – со стартовых направляющих в сторону разгоняющихся монстров сорвались первые ракеты. Преодолев разделяющие их километры, боеголовки влипли в толстые борта противника, разрываясь ослепительными вспышками. Слетали толстые плиты брони, корёжился набор корпуса, огненные волны сметали антенны, сенсоры наведения, прокатывались по коридорам и переходам, выжигая голубую нечисть. Некоторое время казалось даже, что колонистам удастся отбиться и прорвавшись в чистое пространство, уйти в гиперпространство. Но когда волны огня разрывов опали, то стало видно, что ворхамовцы продолжают настигать свободных. Несмотря на разрушения, причинённые первым ударом, здоровенные туши продолжали настигать беглецов, и вот уже они запустили свои ракеты...

...Когда непрерывные удары, от которых корпус жалобно раскачивался и скрипел, стихли, командир корвета с трудом поднялся с палубы, на которую его швырнуло особенно сильным ударом. По комбинезону струилась кровь из распоротого живота, виднелись внутренние органы, и начали холодеть ноги, несмотря на то, что система жизнеобеспечения всё ещё работала нормально. Кое-как, зажимая руками рану, подтащился к панели командира, взглянул на неё – среди сплошного марева алых огней, обозначающих неисправности, редкими вставками светились зелёные и жёлтые, сигнализируя об исправных или частично работающих системах. Двигатели – в хлам. За дверью рубки – вакуум, связи нет. Изредка кашляет одна из боевых башен, последняя из уцелевших. Окровавленные изуродованные губы раздвинула жуткая гримаса, долженствующая означать улыбку – эти гомики сильно просчитаются, когда взойдут на борт для абордажа. Система самоуничтожения действует... Человек торопливо набрал код запуска и обратной связи. Теперь термоядерный взрыв испепелит и корвет, и того, кто будет рядом на расстоянии километра... За потрескавшимся бронестеклом было мало что видно, но опытный пилот не мог ошибиться. Он даже не рассчитывал на такую удачу! Разрушитель решил не выбрасывать десантные боты, а подойти лично и выбросить переходную галерею. Заскрипели держащиеся на честном слове шпангоуты, когда гравитационная масса вражеского корабля стала оказывать непосредственное воздействие на корпус. Потом – сильный толчок и гул резаков, неслышимый, но ощутимый израненным телом. То, что он может истечь кровью и не дождаться момента активации мощного фугаса человека не беспокоило. Детонация происходила и в случае остановки его сердца, не только по голосовой команде... На миг глаза заволокло багровым туманом, и командир понял – пора запускать маяк бедствия. Колонисты должны будут узнать, что здесь произошло.