Анна Орлова - Аромагия

Неучи, рассуждающие, что чем больше масла взять, тем лучше эффект, заслуживают самого строгого наказания!

- Удивительно, что вы не облысели от этого полностью! – с чувством произнесла я, возвращая клиенту статейку.

Тот схватился за остатки волос, глядя на злосчастную бумагу, как на ядовитую змею.

В общем, пришлось провести небольшой ликбез, затем вручить несколько пузырьков.

- В маску одну каплю масла бея! – напутствовала я клиента, и он, прижимая к груди бутылочки, мамой клялся, что ничего не перепутает и уж точно не переборщит. - Будьте добры, передайте посетителю, чтобы он зашел через несколько минут, - попросила я напоследок.

Охотно согласившись, лысеющий господин чуть ли не вприпрыжку выскочил из кабинета.

Голова моя болела все сильнее. Поставить чайник на огонь, теперь капельку мятного масла на виски, глубоко дышать и думать о чем-нибудь приятном...

Лето, взморье. Запах разогретой солнцем степи вперемешку с горьковато-солеными брызгами морской воды. В тени абрикосов – увитая виноградом веранда, где собралась вся семья. Охлаждающий мятный чай в расписных чашках и каждому по большущему куску шоколадного торта в шоколадной же глазури...

Когда дверь снова распахнулась, я даже смогла улыбнуться гостю.

- Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Присаживайтесь, будете что-нибудь? – радушно предложила я.

Откровенно говоря, разряженный толстяк с обрюзгшим лицом мне не понравился – от него отчетливо пахло гнильцой - но может, это просто несварение?

- Нет, не нужно, любезная! – отмахнулся он, как от услужливой горничной.

Я лишь усмехнулась, тут же спрятав улыбку в чашке с мятным отваром. Люди, которые грубят окружающим только из-за желания казаться значительнее, достойны сочувствия.

Что, впрочем, нисколько не помешало мне осадить наглеца.

- Боюсь, могу уделить вам всего пять минут... – заметила я как бы между прочим, изобразив сожаление.

Гость спал с лица. Он явно привык, что перед ним лебезят и покорно терпят все выходки.

Наконец он выдавил:

- Я... эээ... бизнесмен. Моя стихия – денежные займы... так сказать, в частном порядке...

Проще говоря, ростовщик.

- У меня есть... эээ... партнер. Он надолго уезжал, а теперь... эээ, вернулся и хочет провести ревизию... – посетитель то и дело облизывал губы и утирал лоб платком.

Кстати, платок «выбивался» из образа – большой, клетчатый, из грубой ткани и явно застиранный.

После чего принялся рассказывать, какой нехороший - во всех смыслах – этот самый партнер...

- И чего вы хотите от меня? – невежливо перебила я длинный перечень пороков.

Гость метнул в меня гневный взгляд, но тут же спохватился и растянул губы в улыбочке, напоминающей о протухшем жире.

- Эээ... у него мало времени, всего неделя... эээ... если бы он заболел...

Он умолк, глядя на меня со значением.

На несколько мгновений я онемела.

- Вы хотите, чтобы я отравила вашего партнера?! – спросила, с трудом проталкивая слова сквозь стиснутое яростью горло.

- Ну... эээ... зачем же так прямолинейно? – заюлил он, вновь утирая платком лоб. – Всего-навсего небольшая болезнь... эээ... ничего фатального...

- Вон отсюда! – негромко велела я, вставая. Голова вновь раскалывалась, над левым глазом то и дело нещадно стреляло болью.

- Что ж вы так? – спросил он с удивлением и даже некоторой укоризной. – Мы ведь с вами... эээ... деловые люди... Уверен, вы и раньше... эээ... ну не выкобенивайтесь, мы... эээ... договоримся о цене...

- Идите к йотуну! – сказала я от души, распахивая дверь.

Приличной женщине не положено говорить подобного, но уж очень ситуация располагала.

Он налился краснотой и пообещал:

- Ах, вы так?! Тогда... эээ... я обеспечу вам такую репутацию, любезная, что... – он замолчал, словно споткнувшись о мою улыбку.

- Тогда мне придется сообщить моему доброму другу, инспектору Сольбранду, о вашем намерении отравить партнера...

Он смотрел на меня с нарастающим ужасом и негодованием, потом нашелся:

- У вас нет никаких... эээ... доказательств. Вы даже не знаете, как меня зовут!

- Не волнуйтесь, я найду вас по запаху! – пообещала я ласково. – А доказательства добудет полиция.

Изрыгая проклятия, он выкатился за дверь...

Я осталась сидеть в кресле, массируя виски и морщась при малейшем шуме, долетавшем с улицы. Извлекла из-под воротничка платья янтарное ожерелье – так давно его ношу, не снимая, что перестала вообще замечать – и принялась перебирать пальцами бусины. Обожаю янтарь: то ли застывшие капельки меда, то ли осколки солнца, оброненные в теплую морскую воду.