Анна Орлова - Аромагия

Справедливости ради следует заметить, что болели хель крайне редко, но если уж доводилось... Серьезная зараза могла выкосить две трети населения, что и случилось лет сто назад. Аромаг Адальберт тогда остановил эпидемию, и с тех пор ледяные весьма уважительно относились ко всем аромагам...

Так что мою оранжерею регулярно снабжали нужными семенами, а также доставляли с материка необходимые для снадобий компоненты. К тому же ко мне приписали Палла, садовника, которому платили опять же хель.

Не скрою, столь уважительное отношение было мне весьма приятно.

- Благодарю вас, капитан! – улыбнулась я и на этом сочла свой долг выполненным.

Отчаянно хотелось чего-то горячего. Хм, надо думать, чай в зачарованной фляге до сих пор не остыл.

Я осторожно отступила в сторону от Ингольва и негромко обратилась к его ординарцу:

- А можно мне еще немного чая? Он великолепен! – мягкая улыбка, просительный взгляд.

Петтер, не улыбнувшись в ответ, молча протянул мне фляжку. Лицо его было престранным, как будто у юноши ныли зубы.

- Вам плохо? – поинтересовалась я. – Я могу чем-то помочь? У меня есть масло гвоздики, оно прекрасно унимает зубную боль...

- Спасибо, не нужно! – неожиданно резко отказался он.

Невольно отшатнувшись, я чуть было не предложила излишне нервному юноше валериановых капель, лишь теперь ощутив исходящий от него острый горчично-перечный запах злости с уксусными нотками разочарования.

Я отчетливо ощущала его злость, но попробуй, разберись, из-за чего! Впрочем, лучше оставить мальчишку в покое.

Несколько глотков чая, почему-то теперь почти безвкусного...

Определенно, сегодня не мой день!

По счастью, вскоре Ингольв счел свой долг выполненным, и мы чинно удалились к поджидающему автомобилю.

Не успел он тронуться с места, как на причале раздались пронзительные свистки, и констебли зычно требовали разойтись и не мешать.

Мы дружно обернулись, как раз вовремя, чтобы увидеть, как под общий слитный вздох взмывает ввысь величественный дракон, ныряет в холодные объятия моря, скользит по поверхности белым айсбергом...

Из зачарованного состояния меня вывело резкое:

- Позер!

- Что? – спросила я, оборачиваясь.

- Позер! – охотно повторил Петтер. – Цирк устроил, не мог тихонько превратиться за городом. Терпеть не могу драконов!

Сказано очень прочувствованно...

- Правильно, мальчик мой! – одобрительно хлопнул его по плечу Ингольв. – Воображают о себе невесть что, а толка от них никакого!

- Но ведь драконы смягчили климат Нордрихейма и юга Хельхейма, чтобы здесь могли жить люди, - возразила я, вспоминая соответствующую статью в энциклопедии.

- Болтовня! – отмахнулся Ингольв.

- И вообще, технический прогресс позволяет людям не зависеть от прихоти стихии! – запальчиво влез мальчишка.

Я пожала плечами, не видя смысла спорить.

А там, над волнами, парил дракон, упиваясь свободой...

Ингольв всю дорогу вслух костерил драконов и хель, а я глядела в окно и корила себя за то, что не промолчала...

Дома уже воцарился полный порядок, тишина и благолепие. С кухни плыли вкусные запахи, в гостиной уютно пылал камин. Свекор командовал слугами, которые носились сломя голову, торопясь выполнить ценные указания.

Следовало сбежать от недовольного мужа и излучающего злорадство свекра. Такое впечатление, что последний специально подговорил слуг безобразничать в его отсутствие! По крайней мере, плоды этого самого безобразия он буквально смаковал, как кусочек редкого лакомства.

Любопытно, как бы сложились мои отношения с мужем, не будь у него столь «доброжелательных» родичей? Раньше кроме свекра свой нос в наши дела совала еще и престарелая тетушка господина Бранда, никогда не бывавшая замужем, но лучше всех осведомленная о том, как следует обращаться с супругом (произносить с почтительным придыханием!), воспитывать детей, вести хозяйство... Словом, эта почтенная старая дева обожала разглагольствовать о тех вещах, в которых решительно ничего не понимала. Впрочем, о мертвых или хорошо, или ничего. Так что лучше вспоминать ее с благодарностью за детские вещички, связанные ею для моих малышей. Другой вопрос, что эти самые вещички были «практичными и немаркими» - серо-бурыми, оттенка «детской неожиданности», как деликатно называла подобное бабушка.

Думать с благодарностью о господине Бранде получалось хуже. Чего стоил только его давнишний разговор с сыном, которого он убеждал оставить меня (пусть и назначив какое-то содержание). Один из моих братьев, адвокат, называл подобные отношения между супругами – «режим раздельного проживания».