Юрий Скрипников: Хроники яхты Мамбо

Я не хочу всплывать раньше, чем меня отсюда погонят! Моя воля, я бы сидел под водой еще долгие часы, потому что насытиться этим невозможно. Снимаю с левого плеча шланг, приподнимаю его над головой и давлю на кнопку, выпуская весь воздух, при этом одновременно выдыхаю. Движение вверх останавливается, я плавно иду вниз. Разыскиваю глазами Дейва. Его легко узнать по рыжим космам, развевающимся над маской.

Плывем, булькаем.

Впереди над нами возникает днище катера с неподвижным бронзовым винтом. Дейв знаком спрашивает, сколько осталось воздуха. У Яшки 1000, у меня 500. Это легко объяснимо. Я куда более неуклюжий, чем юное поколение, поэтому трачу больше усилий и, естественно, больше воздуха.

По сигналу поднимаюсь на поверхность.

Нас искренне поздравляют, жмут руки: «Добро пожаловать в братство дайверов!»

Теперь, после погружения, народ занят тем, что оживленно сравнивает достоинства и недостатки различных морей и океанов (естественно, с точки зрения погружений под воду). Согласно общему мнению, раем для дайвинга является Паллау, остров (или атолл) в Микронезии.

На катере я опять сижу за спиной Дуейна. Спрашиваю: «Дуэйен, ты вообще откуда?»

- Детройт, Мичиган. -

- А на островах давно? –

- Три года –

- Не жалеешь? –

Смеется, мотает пони-тейлом.

- Ни одной минуты не пожалел. Эту жизнь я ни на что не променяю –

Опять проходим рядом с лайнерами. Теперь есть возможность разглядывать их. Читаю на корме порт приписки: Нассау, Багамы. И флаг багамский развевается. Но при этом называется лайнер «Norwegian Dawn» («Норвежский рассвет»), а на весь борт изображение статуи свободы.

Практический пример глобализации. Интересно бы узнать, какой национальности капитан и команда…

«Смотрите, это крупнейшая частная яхта в мире», - прерывает Дуэйен мои размышления.

Поворачиваю голову к другому борту. Да! Есть на что поглазеть. На борту холеного белоснежного корабля вензель и фамилия: Lursen. А на корме название – Rising Sun. Стоящий рядом Франциско с непонятным мне восторгом перечисляет все имеющиеся на яхте прибамбасы. Ну, вертолетную площадку я и так вижу. Но оказывается, что в нутре большой яхты, есть еще и маленькая, парусная – на тот случай, если хозяин соизволят пожелать парусную прогулку. Рядом с Rising Sun стоят еще несколько мегаяхт, но на фоне этого символа богатства выглядят они бедными родственниками из провинции.

Над самой головой проносится небольшой гидросамолет и метрах в ста от нас садится на воду.

Пройдя мимо грузового причала, где разгружаются два небольших торговых судна, поворачиваем к нашему пирсу. Вижу сидящего на носу моторного катера большого пеликана. Их здесь много. Вот он нехотя взлетает и буквально сразу же, сложив крылья, отвесно падает в воду. У пирса рыба прямо табунами ходит, поэтому пеликану нужно только открыть клюв и подобрать как ковшом все, что туда заплыло.

Дуэйн глушит мотор. С легким плеском катерок тихо подходит к причалу.

Яхта «Айри»

Миннесота

Январь 2008 г.

В день возвращения «Айри» Джон потерял покой с самого утра. Поведав нам в очередной раз, что «Айри» должна стать под заправку соляркой около одиннадцати утра, после чего она придет к пирсу яхт-клуба, чтобы выгрузить пассажиров, Джон, подхватив бинокль, бросается к бассейну.

Джон снимает квартиру в Шибуи, японской деревне на острове Сент-Томас. Происхождение японской деревни на американском острове в Карибском море мне непонятно. Точнее, Джон говорил, но я как-то прослушал. Конечно это не деревня в нашем понимании, а просто группа домов на крутом склоне горы. Но дома действительно в японском стиле и, вообще, место очень симпатичное.

Бассейн же предназначен обслуживать проживающих в деревне квазияпонцев. Воды в нем, правда, нет, зато отсюда прекрасно видна вся гавань, а также город Шарлотта-Амалия и аэропорт. Кроме чеканно-строгого в своей пустоте бассейна там еще чудесная беседка и средства обороны от возможного нападения на деревню в лице старинной корабельной пушки на полуразвалившемся деревянном лафете. Я внимательно осмотрел пушку, но не смог определить, настоящая она или имитация. По всем признакам вроде настоящая, но на чугунном стволе нет ни года, ни каких-либо завитушек или литых украшений, характерных для пушек того далекого века.

В очередной раз убедившись, что «Айри» в бинокль не просматривается, Джон возвращается в дом. Совершив два-три круга по огромной гостиной, хватается за мобильный телефон и звонит Кате. Но Кати сейчас не до звонков, ей хватает сиюминутных дел на яхте. Седобородый Джон продолжает метаться, как уссурийский тигр. Мы сидим, ждем. С тоской думаю, что ясно и понятно, что на «Айри» мы сможем попасть только после обеда (собственно, так оно изначально и было задумано), а посему могли бы спокойненько сейчас лежать на любимом своем пляже – а, точнее, нырять среди кораллов и скал в бухточке Халл-Бей на противоположном берегу острова. Но сказать об этом не могу, поскольку мы гости и парадом не командуем.