Бертрис Смолл - Бьянка, благочестивая невеста

— Не хочу, чтобы ты вышла замуж и уехала от нас, — грустно призналась младшая сестра. — И когда сказала, что буду рада от тебя отделаться, вовсе так не думала.

— Знаю, хитрюга. — Бьянка улыбнулась и ушла, чтобы разыскать маму и выведать правду о собственном будущем.

— Ваши родители закрылись в спальне и что-то обсуждают, — сообщила Фабиа, горничная госпожи, и шепотом добавила: — Должно быть, дело серьезное, потому что матушка даже повысила голос, а это на нее совсем не похоже.

— До меня дошли слухи относительно какого-то сватовства, — тихо пояснила Бьянка.

Неожиданно дверь распахнулась; из спальни вышел отец с потемневшим от гнева лицом и, ни на кого не глядя, стремительно удалился из покоев супруги.

— Никогда тебе этого не прощу, Джованни! Никогда! — послышался вдогонку крик синьоры Орианны. Она появилась на пороге, но, едва увидев старшую дочь, разрыдалась, вернулась в комнату и захлопнула за собой дверь.

— Я должна быть рядом, — вздохнула Фабиа.

Бьянка кивнула и ушла вслед за отцом. Итак, мама кричала на него. При том что до сих пор никто ни разу не слышал ее крика. Да и выглядит она ужасно расстроенной. Орианна Рафаэла Мария Тереза Веньер, княжна великой Венецианской республики, не позволяла себе ни говорить на повышенных тонах, ни проявлять чувства, и все же сейчас сделала и то, и другое в присутствии не только старшей дочери, но и служанки. Кажется, дела совсем плохи.

Франческа с нетерпением ждала сестру.

— Рассказывай, что узнала, — немедленно потребовала она.

Бьянка описала сцену, нечаянной свидетельницей которой только что оказалась.

Зеленые глаза изумленно округлились.

— Но ведь мама никогда не кричит, как торговка. А сказать папе, что он поступает непростительно и вообще немыслимо… чем же он вызвал такой гнев?

Бьянка пожала плечами.

— Понятия не имею. Но подозреваю, что если нам суждено что-то узнать, то случится это очень скоро.

Словно в подтверждение ее слов в дверь постучали.

— Войдите! — отозвалась Бьянка.

На пороге показался рослый красивый юноша — брат Марко. Быстро вошел в комнату, закрыл за собой дверь и крепко сжал руки старшей из сестер.

— Это я во всем виноват и должен просить у тебя прощения. — Молодой человек действительно выглядел пристыженным и опечаленным, чем окончательно сбил обеих сестер с толку.

Бьянка нашлась первой.

— Но что же заставляет тебя каяться и просить прощения, Марко? Не знаю за тобой никакой, даже самой незначительной, вины.

— Присядь, пожалуйста, — попросил брат. — Ну а Франческе придется уйти. Все, что я скажу, имеет отношение только к Бьянке, а вовсе не к тебе, малышка. — Он показал на дверь.

— Но я не малышка! Это Джулия малышка. А мне идет одиннадцатый год!

Юноша улыбнулся и шутливо дернул толстую золотистую косу.

— И не вздумай подслушивать, — проницательно напутствовал он.

— Вот еще! — обиженно фыркнула Франческа и, не скрывая недовольства, вышла.

Марко не поленился выглянуть и проследить, как проказница идет по длинному коридору. Прежде чем скрыться за углом, она не преминула обернуться и высунуть язык. Брат добродушно рассмеялся, вернулся к Бьянке и плотно закрыл дверь.

— Иди сюда, — взял сестру под руку и подвел к окну. — Наша шпионка обязательно вернется, а отсюда до нее ничего не дойдет. — В эту минуту брат удивительно походил на отца: такие же кудрявые черные волосы и синие глаза.

Бьянка улыбнулась и покорно подошла к окну.

— Это уж точно. Так что же тебя беспокоит?

— Боюсь, что своими поступками невольно поставил тебя под удар, — признался брат и заговорил тише: — Прости, что вынужден рассказать тебе то, что девушке из хорошей семьи знать не положено, но выбора нет. Несколько месяцев тому назад мы с моим другом Стефано Ровере нанесли визит одной особе, известной искушенностью в любовных утехах и готовностью делиться познаниями с молодыми мужчинами, вступающими на путь плотских наслаждений. — Марко залился краской: ему не так давно исполнилось пятнадцать лет, и рассуждать с приличными дамами на подобные темы он не привык.

— Иными словами, вы посетили куртизанку, — невозмутимо подытожила Бьянка. — Мама говорила, что такие женщины существуют на свете, и мы вместе за них молились. Кажется, им нелегко живется.

— Стефано напал на бедняжку с таким бешеным напором, что она умерла прямо под ним, — деревянным голосом произнес Марко; иных, более деликатных, слов для описания трагедии он не нашел.