Владимир Шилкин - Ветер истории

Решительно вскочив с кровати, я натянул сапоги и, накинув свою трофейную кожанку, пошел на выход. Кстати, в госпитале меня переодели. Выдали выцветшие солдатские штаны и ношенный, но вполне приличный френч чтобы не смущал окружающих германским мундиром, а где-то в расположении разведчиков, по заверению Николая Иванова, меня ждала моя доля трофеев, которые "у Семена сохранятся в лучшем виде". Интересно, оружие в мою долю входит или штатским не положено? Бинокль-то Семен точно зажмет, уж больно он ему понравился.

— Сергей Алексеевич, вы куда? Вам доктор не велел вставать пока!

— Да я только покурить! В палате же нельзя.

— Вы не кýрите, я это знаю наверняка! Стыдно врать! Вы же приличный человек!

Ну это-то она с чего взяла? Александра Александровна была сестрой милосердия. Ангел девятнадцати лет, старательно изображающий строгость. Офицеры званием от полковника и выше звали ее Сашенькой, а мы пока ни возрастом, ни чинами не доросли, так что звали по имени-отчеству, хотя за глаза также звали Сашенькой. По-первости я удивлялся, что никто из обитателей палаты не пытался с ней флиртовать, даже гусар Несвидов, флиртовавший со всеми подряд для поддержания репутации гусарства. Иванов меня просветил – Александра Александровна была дочкой генерала Н.

— Стыдно, — не стал я отрицать очевидного. — Но сидеть в палате невыносимо. Я ведь уже совершенно здоров! Вот швы снимут и уйду от вас.

— Куда же вы собираетесь уходить?

Я несколько растерялся от этого вопроса. Сам-то я пока ничего не решил да и интерес Сашеньки к моей судьбе удивил.

— Ну-у-у… этого я еще не решил, но не могу же поселиться в госпитале да и делом заняться надо каким-нибудь. Чем раньше начну искать свое место в жизни, тем раньше найду.

— Так нельзя! Вы же еще не закончили восстановление своей грамотности!

Ну вот откуда она про это знает?! Специально что ли обо мне сведения собирала? Блин! А если и правда специально? А что, раненный герой, страдающий от трагической гибели супруги, а дальше романтическая девичья натура сама накрутит такого, что все романисты мира останутся не у дел. Вот этого мне еще не хватало!

Тут Сашенька пошла в решительное наступление и я был вынужден ретироваться в палату. Вот ведь тоска! В палате шесть человек, а постельный режим предписан мне одному. Так и предавался тоске до самого обеда, а после меня вызвали к начальнику госпиталя.

— Сергей Александрович, я заметил, что вполне сносно пишете, но совершенно не помните грамматику.

— Да, это так.

— Из этого я сделал вывод, что моторная память у вас не пострадала.

— Похоже вы правы, доктор.

— Я профессор, но сейчас это не важно. Важно сейчас другое. Вы уже думали о своем будущем?

— Думал, но ничего придумать пока не смог, а что, вы хотите что-то предложить?

— Не я. Насколько я знаю, вы водили автомобиль. Также до меня дошли слухи, будто до своего ранения вы желали участвовать в войне. Это так?

— Профессор, я о своем прошлом знаю не больше вас, но сведения у меня точно такие же. Видимо, мы их получили из одного источника, — улыбнулся я.

— Действительно. Навыки ваши, конечно же, необходимо проверить, а пока скажите как вы смотрите на то, чтобы пойти на военную службу?

— Видите ли, Сергей Алексеевич, — вступил в разговор полковник. Он находился в кабинете профессора, когда я пришел, но до сих пор молчал. — Дело в том, что захваченные поручиком Ивановым при вашем участии, броневики сейчас стоят без дела. Мы к сожалению, не смогли найти для них водителей, а они были бы нам весьма полезны в нынешней непростой ситуации.

— Хм, понимаете, э-э-э…

— Константин Эммануилович.

— Понимаете, как уже сказал профессор сперва надо проверь сохранились ли мои навыки, а уж потом решать что-либо. Вы ведь не сказали чего и на каких условиях хотите от меня. Водить оба броневика я ведь никак не смогу, следовательно, ваши планы на меня шире, чем на простого шофера.

— Вы правы. Мне бы хотелось, чтобы вы обучили вождению этих машин нескольких солдат и состояли в нашем бронеотряде ответственным за технику или даже заместителем командира. Мы пока не определились как лучше организовать его.

— Вы предлагаете мне стать офицером?

— Нет, конечно! Это невозможно! Я предлагаю вам вступить в армию в чине вольноопределяющегося. Однако, этот чин дает вам возможность стать офицером, сдав соответствующий экзамен через определенный срок.

— Какой срок?

— Согласно уложению это один год, НО! В военное время можно пойти и на некоторое упрощение процедуры, особенно если вы дадите достойный повод. Судя по докладу поручика Иванова, за поводом дела не станет. Да и я со своей стороны поспособствую, хорошие офицеры армии крайне нужны. Кстати, ваши мужественные действия не остались незамеченными, я буду просить командование наградить вас Георгиевской медалью!