Анатолий Бурак - Оружие возмездия

Анна вскинула автомат и дала длинную очередь, по взлетающему гравилёту разворотив стену сделанного из профильных металлических листов ангара.

— Что ты творишь? — Брызгая слюной заорал толкнувший женщину под локоть Беркутов. — Там же Колесников!

Игорь Владимирович с трудом разлепил глаза и глухо застонал. Боли почти не было, но истощённый регенерацией организм, требовал энергии. Он несколько раз вздохнул, проверяя, как срослись раздробленные рёбра, и легонько пошевелил рукой. Впрочем, ему не требовались никакие тесты, чтобы понять, что пришёл в норму. Универсальный диагност, коим являлся собственный организм, загодя дал знать, что опасность миновала.

В замке повернулся ключ и в комнату или, правильнее будет сказать, тюремную палату, вошёл высокий белокурый вампир со знаками различия штурмбанфюрера.

— Очнулись? — С холодным интересом, осведомился он.

Полковник молчал, считая глупым подтверждать очевидное.

— Итак, русские, наконец, взялись за ум, начав инициацию кадровых военных?

Пленник не издал ни звука и, хозяин вдруг всполошился.

— Ах да, что это я? Вам же нужна свежая кровь!

Вурдалак хлопнул в ладоши и в камеру втолкнули жалкое создание, когда-то бывшее мужчиной. Безумный взгляд и капающая с подбородка слюна, красноречиво говорили, что несчастный давно превратился в овощ, но Игорь Владимирович дёрнулся, словно получил пощёчину.

— Уберите это!

— Полноте, милый мой. — Обнажив клыки, засмеялся гемоглобинозависимый, отчего предназначенный в пищу напрудил лужу. — Это же животные. Они — даже не люди, бывшие когда-то нашими предками. Так что, не стоит церемониться.

Он вышел, захлопнув за собой дверь, а Колесников, дабы прекратить тягостный спектакль, начал генерировать усыпляющую мелодию, ввергая когда-то носящего гордое имя «Sapiens» в предсмертный сон.

Всё его существо кричало, взывало к такому закономерному действию. Но, не желая уподобляться тем, кого ненавидел всей душой, Игорь Владимирович одним ударом проломил обречённому висок и, уложив в углу, накрыл простынёй.

— Ну и зря. — Стремительно ворвавшийся в помещение немец укоризненно покачал головой. — Хотя, как утверждали древние: «de gustibus non disputandum est»* *(о вкусах не спорят — лат). Несомненно, я уважаю ваши принципы. Но только до тех пор, пока они не иду в разрез с моими.

Резким тычком он сбил русского с ног и, подняв обессиленное тело, словно куклу, пристегнул к оконной решётке.

— Здесь, — он извлек из кармана стеклянный шприц, наполненный прозрачной жидкостью, — раствор солей аргентума. — Думаю, не надо объяснять, насколько мучительной будет ваша кончина, если я не удовлетворю своего любопытства.

Пленный стиснул зубы и отвернулся.

— Жаль. Очень жаль. — Сокрушённо вздохнул упырь и, перетянув одну руку тугим жгутом, сообщил. — Сейчас я сделаю пробный укол. И вы поймёте, что даже таким как мы есть чего бояться.

Боль пронзила от кончиков пальцев и до локтя. Кисть моментально распухла и начала чернеть. Потеряв контроль, Игорь Владимирович взвыл и забился головой о толстые железные прутья.

— Я же вас предупреждал. — Осклабилась нежить. — Вскоре начнётся гангрена. А, если я сниму жгут, вы умрёте от болевого шока. Впрочем, надеюсь, мы всё же сумеем найти общий язык.

По сигналу палача, появились две дюжих твари, на чьих лицах даже в лупу невозможно было разглядеть ни малейшего проблеска интеллекта. Тяжело дышащего Колесникова сняли с импровизированной дыбы и, подхватив подмышки, отнесли в подвал. Эсэсовец не спеша шёл следом, задумчиво жуя губами.

Операционная, или, судя по полной антисанитарии, прозекторская или даже разделочная, была оборудована более чем просто. Ампутация начавшей разлагаться конечности тоже не заняла много времени. Её просто уложили на грязную колоду и отсекли огромным мясницким топором.

— Вот и всё, дорогой мой. — Ласково улыбнулся садист. — В порыве благородства, я сохранил вам жизнь. А вы, в порядке обмена любезностями, поделитесь нужной мне информацией.

Тело, задействуя последние ресурсы, выбросило в кровь анестезирующие вещества. Культя затягивалась на глазах, и так же стремительно калека терял сознание.

— Подкрепитесь. — Немец швырнул обессиленной жертве кролика. — Надеюсь, это не противоречит вашим убеждениям?

Игорь Владимирович разорвал шею животного и, не обращая внимания на лезшую в рот шерсть, выпил тушку до капли.

Боль почти ушла и, используя короткую передышку, он закрыл глаза.