Джозеф Фаррелл: Черное солнце Третьего рейха. Битва за «оружие возмездия»

Когда я был мальчишкой, меня очаровывали разные странности, особенно те, которые на первый взгляд не имели никакого смысла. В первую очередь мой интерес привлекали исторические аномалии и сообщения о невозможных происшествиях, и этому интересу суждено было поселиться в моем сознании на долгие годы. Подобно многим американцам, я прекрасно помню, где находился в тот момент, когда узнал об убийстве президента Кеннеди. Больной, я сидел дома, смотрел телевизор и уныло хлебал не знаю какую по счету тарелку куриной лапши, которой мать неизменно кормила меня во время болезни. Мать сидела па диване и шила, одним глазом поглядывая в телевизор. Вдруг программу прервал знакомый голос диктора Уолтера Кронкайта, и начался экстренный выпуск новостей. Подобно многим американским детям, в тот вечер я плакал.

Помню, как приблизительно через год, когда доклад комиссии Уоррена, расследовавшей убийство Кеннеди, был опубликован и подробно проанализирован практически но всех американских газетах, я подумал: «Это не могло произойти так, как описано». И я внимательно слушал, как мои родители обсуждали официальные заключения по делу Освальда, сопоставляя версию о сумасшедшем одиночке, стрелявшем с шестого этажа книжного склада в Далласе, с тем, что начинало подниматься поросшим травой холмом [1] Согласно заключению комиссии Уоррена, не исключено, что с поросшего травой холма, находящегося рядом с местом убийства Кеннеди, стрелял второй человек, но промахнулся. (Прим. пер.) .

Подростком я увлекся историей Второй мировой войны, и особенности европейским театром военных действий и гонкой за обладание атомной бомбой. Тогда же меня серьезно заинтересовала физика, и у меня в голове после ознакомления с учебниками истории засела еще одна не дающая покоя мысль: Соединенные Штаты ни разу не произвели испытание урановой бомбы, сброшенной на Хиросиму. Я находил этот факт в высшей степени странным. На мой взгляд, в нем присутствовали те же самые острые углы, что и в «магической пуле» комиссии Уоррена. Тут что-то было не так. С годами накопились и другие необъяснимые обстоятельства, которые словно подчеркивали все то странное, чем сопровождалось окончание войны, и этот факт в частности.

Затем в 1989 году рухнула Берлинская стена, и две Германии, существовавшие после войны, устремились к объединению. Казалось, события разворачиваются настолько быстро, что средства массовой информации не успевают за ними следить. Я хорошо помню и этот день, ибо я тогда вместе с другом ехал в машине по Манхэттену. Мой друг был выходцем из России, и среди его родственников были ветераны жестоких боев на Восточном фронте. Мы слушали выпуск новостей по радио, затаив дыхание и с тревогой. Повернувшись ко мне, мой друг сказал: «Теперь много всякого дерьма всплывет». Я кивнул. До этого мы с ним частенько обсуждали возможные последствия объединения Германии, соглашаясь, что свет увидят многие подробности окончания войны, что даст ответы на старые вопросы и поставит новые. Наши долгие споры по поводу Второй мировой войны убедили нас в том, что в этой войне многое не поддается никакому объяснению, даже если принимать в расчет кровожадную манию преследования, которой страдали Гитлер и Сталин.

Постепенно и, нужно добавить, совершенно предсказуемо сами немцы стали раскрывать недоступные прежде архивы Восточной Германии и Советского Союза. Заговорили очевидцы, и немецкие авторы предприняли попытку рассмотреть еще один аспект самого мрачного периода истории своей страны. Работы эти остались по большей части не замечены в Соединенных Штатах, как представителями традиционной исторической школы, так и теми, кто ищет альтернативные взгляды на историю.

Настоящая книга в значительной степени основана именно на этих работах немецких исследователей. Как и в них, в ней поднимаются пугающие вопросы, на которые нередко даются леденящие душу ответы. Хотя облик нацистского режима становится еще более черным, образу союзников-победителей тоже изрядно достается. Эта книга не только предлагает радикально иной взгляд на историю гонки за обладание атомной бомбой, но и очерчивает те огромные шаги, которые делала Германия в разработке новых технологий, способных позволить создать целый арсенал оружия второго, третьего и даже четвертого поколений, обладающего еще более страшной разрушительной силой.