Admin - i 1cdedbafc07995a6

В "Хаммере" легко могут уместиться все сразу, и еще место останется, но наш верный "Ниссан" по-прежнему с нами. Во-первых, вторая машина все равно пригодится, особенно если мы найдем кого-то из родных, а во-вторых, "Хаммер" оказался единственным надежным автомобилем без видимых повреждений с ключами в гнезде зажигания. Менять же проверенный "Ниссан" на что-то похожее, но неизвестное, было бессмысленно.

Путь от Малиновского до Зорге занимает львиную долю утра. Полкилометра по Еременко превращаются в безостановочную, изнурительную игру "оттолкай с пути машину". Через час мы уже все "в мыле". Пьем воду литрами, кто-то что-то постоянно жует. Организм вновь и вновь требует восполнения потраченной энергии, и нас мучает перманентный голод.

Наконец, мы на Зорге. Здесь посвободнее. Останавливаем кортеж у первой же автобусной остановки. До дома моих родителей полсотни метров, а, значит, мы с братом узнаем все первыми. Сердце начинает биться чаще.

Воздух пахнет дождем, промозглый порывистый ветер колотится в двери машины. Выходим на улицу, плотнее кутаясь в плащи. Зябко.

Женя указывает пальцем на торговый центр "Талер" в трехстах метрах впереди:

-- Смотрите -- загорел...

Удивительное зрелище. Огромное шестиэтажное строение, облицованное белыми пластиковыми плитками, от бушевавших внутри пожаров перекрасилось в черный. Столбы копоти, вырывающейся из лопнувших окон, запечатлелись на белых стенах мрачным рисунком в стиле "нуар". Пессимистичности картине добавляет парковка перед центром, представляющая собой свалку почерневших автомобильных кузовов, из которых испарились все горючие материалы.

"И люди" -- шепчет безумная частичка моего сознания. -- "Люди тоже отлично горят. Главное правильно просушить".

-- До первого дождя, -- замечает Арт, тоже завороженный новым колером "Талера".

Миша потягивает носом воздух:

-- Что случится уже сегодня -- если не к обеду, то к вечеру. Давайте не тормозить.

Он прав. И все же глубоко внутри я хочу оттянуть момент истины, собраться с духом. Приготовиться к худшему.

Через секунду сознаю, что уже давным-давно готов к самому худшему.

-- Разделимся, -- говорю, осматривая свой карабин. В последнее время проверять его при любой возможности вошло у меня в привычку. Хорошо бы устроить вечером чистку оружия. -- Иначе мы опять до ночи здесь застрянем.

-- Ну, Макс, я тогда к своим, -- Миша обводит нас вопросительным взглядом.

Он уже в полном боевом снаряжении: дробовик, нож, патроны, фляжка с водой. До дома его родителей отсюда пара километров пешком. Поднимаю голову к небу. Пасмурно, но солнце все еще в своих правах, и "прокаженные" это чувствуют. Однако ходить по улицам в одиночку все равно опасно.

-- Да. Витос, Арт, вы составите ему компанию.

Миронюки свою худшую новость уже пережили. А, значит, им будет легче разделить ее с Мишей, если так случится.

Без лишних слов братья снаряжаются в дорогу. Машины решено оставить здесь -- еще пару часов "тяни-толкай" никто не выдержит.

-- Как рация? -- спрашиваю Михася, когда со сборами покончено.

-- Батарейки, вроде, еще живые. Но я на всякий случай возьму запасные.

-- Постоянно держи нас в курсе. Отсюда до тебя сигнал должен дойти, -- напутствую я, и протягиваю руку. -- Удачи.

Обмениваемся рукопожатиями.

-- Через час увидимся, -- обещает Михась.

-- В два обед. Не опаздывайте.

13:11

Железная дверь на электромагните, давно уже не "электро", пропускает нас в полутемное помещение подъезда. С оружием наперевес, поднимаемся по лестницам, ступенька за ступенькой. Почти все двери в квартиры открыты нараспашку -- люди покидали свои жилища, как на пожаре, стараясь спасти пожитки. Повсюду валяются предметы домашнего быта и гардероба. Створки лифта расперло застрявшим телевизором. На пролете второго этажа находим первые трупы. Двое стариков, которым не повезло оказаться на пути обезумевшей от паники толпы.

Ваня взглядом указывает на трупы, вопросительно вскидывает брови: "знаете их?"

Мы с братом качаем головами. Ни он, ни я уже давно не живем здесь, да и раньше с соседями особо не дружили. А может, я просто не узнаю их. Тела настолько изуродованы, что больше похожи на куклы из папье-маше, по которым проехались грузовиком.

Четвертый этаж кажется недосягаемым пиком Монблана. Мы поднимаемся уже целую вечность, а не добрались и до третьего этажа. Колени трясутся, боимся даже дышать. Стараемся держаться подальше от квартир -- опыт ночевки на Вятской не прошел даром. За любой дверью может прятаться стая "прокаженных", весь дом может оказаться ульем целого роя. Нет, стада -- их группы сбиваются в стада.