Анастасия Эльберг - Мишень

Незнакомка взяла телефон, чтобы проверить сообщения. Многочисленные пожелания выздороветь. Отвечать было лень. Впрочем, один адресат ее заинтересовал. Конечно же. Эдуард Мун. Нежные, трогательные строчки, пронизанные заботой. Он перестал быть навязчивым, но не позволял о себе забыть. Анна улыбнулась. Кажется, решение, как развлечься, пришло само собой. Спасибо, мальчик, что написал. Хотя вряд ли он смог бы предположить, что его ждет.

К черту простуду. Пусть Креймер валяется дома с температурой, Незнакомка Анна сидеть запертой в четырех стенах не сможет. Да и незачем, когда все, кто может нанести ей хоть какой-то вред, заняты мелкими делами. Сейчас она чувствовала себя в безопасности.

Анна крутилась перед зеркалом, выбирая наряд. Она яркая. Сильная. Красивая. Желанная. Нет силой, способной сокрушить ее. И почему она должна отсиживаться дома? Ей скучно. Пришло время поиграть!

26 декабря

Треверберг

— Кейтлин, дорогая, вы потрясающе выглядите. Загар вам к лицу. Пожалуй, я в следующем году тоже отправлюсь на Гавайи. И платье у вас очаровательное. Франческа все же решила отдать предпочтение оттенкам синего в последней коллекции? Почему бы и нет.

Мы с Гвендолен Астер обнялись и расцеловались. В теле дурочки-хлопоглазки Кейтлин Монтгомери я чувствовала себя неуютно по всем фронтам, начиная от моих проблем с платьями и шпилькой и заканчивая ее ростом (Диана Каннингем была выше больше чем на голову), а поэтому не могла отделаться от ощущения, что играю чужую роль. И почему я в свое время выбрала именно жизнь модели? Могла ведь остановиться на какой-нибудь актриске. Но нет, потянуло на подвиги. А как хлопотно выдумывать предлоги для того, чтобы пропасть и уделить немного внимания жизни Дианы!.. Что же, если ты только и делаешь, что жонглируешь биографиями, легких деньков ждать не приходится.

— Спасибо, Гвен. У вас платье тоже просто замечательное. — Что может быть хуже платьев, укладки, длинных ногтей, макияжа и каблуков? Верно. Необходимость вести светские разговоры. И помнить о том, что Кейтлин Монтгомери не блещет интеллектом, а только старается убедить собеседника в том, что умна. — Кажется, со времени нашей последней встречи вы даже помолодели!

Миссис Астер улыбнулась и пригладила ладонью уложенные в аккуратную прическу волосы. Их цвет — в прошлом золотистый блонд — сменился платиновым. Отличный способ скрыть седину. Впрочем, для своих шестидесяти она выглядит хорошо, даже молодчики, которым еще и тридцати не исполнилось, поглядывают. Такие, как приятель ее дочери, например. Интересно, почтит ли нас мисс Паттерсон своим присутствием … Кстати, о присутствии.

— Нигде не вижу мисс Креймер… — Я оглядела толпу, наполнявшую зал. — Неужели она не будет выступать? В прошлый раз она произнесла замечательную речь!

— К сожалению, сегодня ее нет. — Гвен опустила голову. — Анна подхватила грипп. Бедняжка. Она порывалась прийти, но я строго-настрого наказала ей оставаться дома, пусть соблюдает постельный режим. Тут куча людей, которые могут произнести речь, да не одну. А вот и Лив! Вы только посмотрите, какая красотка. Будь бдительна, а то тебя украдет какой-нибудь принц.

— Я позволю украсть себя только в том случае, если ты согласишься прочитать мою речь.

Оливия поцеловала миссис Астер в щеку и обратилась ко мне.

— Мисс Монтгомери, рада вас видеть! Вы знаете, какой сюрприз нам приготовили парижские коллеги Франчески и Гвен?

Я вежливо улыбнулась и пожала плечами.

— К нам приехала сама Ева Сержери! — сообщила Оливия. Вид у нее был такой, словно она получила желанный подарок.

— Уговорить ее на дефиле — дело не из простых, — подхватила Гвен. — Но Лив все устроила. Не родился еще тот человек, который осмелится отказать Оливии Сандерс.

— Ева Сержери? Жена кутюрье… как его там?

Оливия достала из сумочки пачку сигарет, извлекла одну — и рядом тут же появился официант, предложивший ей огоньку.

— Уже не жена, — сказала она и перешла на заговорщицкий шепот: — Но таких женщин просто так не отпускают.

— Да и таких мужей тоже, — вторила мисс Астер, и женщины дружно рассмеялись.

Я снова оглядела зал, ища в толпе знакомое лицо — хотя вряд ли «та самая жена» вышла бы к гостям до дефиле. Несколько раз мы встречались на приемах — Париж, Милан, Лондон, Нью-Йорк. Она цвела, расточала улыбки и сводила с ума всех мужчин. Сложно сказать, пошла ли свобода ей на пользу, но очевидно: она была ей к лицу.