Admin - i fb127fa68ca722d5

Саги продолжили непонятный девушке разговор, планируя поездку, спорили, Берф что-то записывал в маленькую книжку, вычеркивал, горячился, вскидывая глаза на друга, который веско и неторопливо диктовал имена и названия мест. Потом стали перечислять сагов, что смогли приехать на праздник, Берф к концу списка помрачнел - ничтожно малое количество собралось в этом году, из них половина уже лишилась храмов. Мейри раззевалась, прикладываясь, чтобы поспать в мягком кресле, но тут учитель резко позвал ее по имени.

Ї Иди, собирайся, Ї приказал саг. Ї Выезжаем во вторую четверть после рассвета.

Ї Куда?! Ї сон с ученицы слетел, как не было.

Ї В Патчал.

Ї Мне?!

Ї Нет, всем окрестным сорокам! Тебе, конечно. Рада?

Ї Не поняла еще, Ї Мейри задумалась. Ї Нет, не хочу.

Ї А мне до того дела нет, хочешь или не хочешь, чтоб была утром готова, как позову. Поедешь на Крупинке, я Скачка возьму. За озерами оставим лошадей на постой, пересядем в пассажирскую карету, если они ходят еще по нынешней погоде да беспорядку.

Ї Ходят, Ї подтвердил саг Флов, посмеиваясь. Ї Раз в семиднев. Или два, как раньше.

Ї Ступай.

Мейри, ворча и стеная, но не противореча более, вышла - знала, что за острый язычок в довесок к одному приказу, саг добавит еще четыре, позаковыристей. Во дворе она посмотрела на звездное небо, почесала в затылке, раздумывая, что взять в дорогу. Со времен путешествия с дедом и бабкой, из которого она мало что помнила, в столице она не бывала. Утешившись мыслью о карете с подушками, Мейри пошла собираться.

Саг Берф кивнул на дверь, спросил:

Ї Видел, какую ласточку-смоляное крылышко вырастили?

Ї А в глаза зовешь сорокой, Ї попенял друг.

Ї Так сорока и есть. Пусть летает и трещит...пока есть радость. Боги свои силы через таких вот чад на землю проводят.

Ї О семье рассказал ей? Ї задал вопрос Флов.

Ї Что ты! Как могу? И не заикаюсь. Скажу - сам тварям в зубы вложу, не одни мы эфир толковать можем, Ї саг подошел к двери, приоткрыл, посмотрел в щелку. Ї Думаешь, пощадит, если узнает, кто у него дочь?

Ї Что знаешь о нем?

Ї О такшеарце? Рыщет. У него дорога высокая, в сторону Пятихрамья даже не глядит, вот мы этим и пользуемся, пока можем. Знать бы еще, чем он там междумирье мутит, что круги и сполохи такие.

Ї А мать?

Ї Иногда приходит издалека посмотреть, меня расспросить, осторожничает. Но ведь ты видел на что девочка способна, от нее утаить что-либо ох, как трудно. Самой Джерре тоже непросто приходится, на одном месте долго старается не задерживаться, ты же знаешь, такшеарец уже два раза ей в затылок дышал, Ї саг прошел к окну, выглянул, прикрыл ставни.

Ї Все же, не он ли на нее тварь натравил пару лет назад? Ї задумчиво спросил Флов.

Ї Нет, Ї уверенно высказался Берф. Ї Не его рука. "Повезло" Джерре оказаться на пути у осквернителя. Тогда охотники из Тережа с десяток тварей побили, самим страшно было. Зато молодого истребителя в ученики взяла, говорит, нюх как у собаки.

Ї Хоть в чем-то не убыток, Ї вздохнул Флов.

****

Как часто бывает после бурного дня и утомления, сны набросились на Мейри, как стая голодных псов, принявшись терзать ее и без того бурлящий ум. Сначала она убегала от бестий к храмам, и все прилагалось: и ватные ноги, и калитка без замка, и кромешная тьма. Твари, вернее одна тварь, белая туша, не то мертвая женщина, не то распухший мужик-утопленник, все шла к ней по двору, разговаривая почему-то сладким, пронизывающим уши голосом, и Мейри, добежав до двери в дом, зная, что внутри ждать и слушать будет намного страшнее, вдруг, разозлившись на собственный ужас, бросилась наперерез твари, сыпля ей на руки и тело соль из невесть откуда взявшегося полотняного мешочка. Та все пела свою мерзкую песню, но не могла коснуться девушки, пока соль, которой становилось все меньше, попадала на плоть и разъедала ее, как кипяток разъедает лед. Когда соли осталась горсть, из тумана храмов вышли в белом свете саги и сагини и сами занялись тварью, а Мейри, не успев вздохнуть с облегчением, стояла перед черным пологом леса, из которого на нее смотрел зверь, искореженный бесовской рукой, но помнящий свою жизнь в людском мире -проклятый мужчина в теле бестии. Мейри призывала злой кураж, но тот не шел, и ей было страшно, не от того, что она боялась погибнуть в лапах зверя - разум все же утешал, что во сне смерти нет, и она проснется, увидев на границе с явью разве что раззявленную пасть - а от того, что отчаяние, исходящее от твари, касалось ее души невероятной болью. Мягкие руки обняли сзади за плечи и женский голос, тот самый, из нежного детства, тихо зашептал в ухо: "Пощади его, ведь ты можешь".