Сергей Уксус: Путь к жизни

Из «Жизнеописаний Людей и Нелюдей, След Великий в Истории Мира Оставивших, составленного по Велению Неумирающего Императора». (Примечание, сделанное Его Императорским Величеством собственноручно на первом экземпляре: «Отдать кому‑нибудь с хорошим слогом. Пусть перепишет одним стилем. Читать невозможно!»)

* * *

– Гля, Драхг! Мы не первые! – молодой дварф, облачённый в мелкозвенчатую кольчугу на кожаном поддоспешнике, кожаные штаны и такие же сапоги со стальными накладками, ткнул старшего товарища локтем в бок и кивнул на закутанную в тёмный плащ фигуру, сидевшую на крыльце башни. – Тока вот чё этот‑то ждёт, а?

– То! – Драхг не поворачивая головы отвесил молодому подзатыльник. – Я те, олух, в пивной Драгх! А здесь – господин десятник! Понял, сопля?

– Да понял я, понял, – проворчал тот, почёсывая пострадавшее место, и под взглядом всё же развернувшегося к нему начальника поспешно добавил: – Господин десятник!

– А понял, так рот закрой. А то ляпнешь чего, а господин Гельд после этого цену‑то и поднимет… Кто разницу возмещать будет? А? – командир небольшого отряда, в задачу которого входило доставить хозяину башни двух преступников, а затем пригласить его для выполнения очередной очень важной работы, знал, о чём говорил. Не отличавшийся добрым нравом некромант имел дурную привычку, услышав непочтительный отзыв о себе, взвинчивать цену. И не просто взвинчивать, но и сообщать о причинах такого подорожания услуг. Совет же родов, в свою очередь, тоже имел дурную привычку – перекладывать непредвиденные расходы на виновных. И поскольку работа предстояла серьёзная, ляпнувший лишнее запросто мог угодить в кабалу к общине на год, а то и больше. – Вот то‑то!

Указав подчинённому его место, десятник задумался: странную фигуру он приметил намного раньше, ещё за четверть часа до. И готов был поклясться всеми подземными богами, что за прошедшее время фигура эта ни разу не шевельнулась. Ни плечами не повела, ни ногами не переступила. Подобная неподвижность для живых – дело из ряда вон. Значит, что получается? Неживой он, сиделец этот, что ли? С другой стороны, шли они именно что к мастеру по таким вот… созданиям. К некроманту, вполне способному сделать себе то ли стража, то ли привратника. Зачем? А кто ж его знает! Может, вместо дрына, которым старик раньше дверь в башню подпирал, когда уходил куда. А может, просто захотелось. Бывает такое у мастеров: вот ударит ему моча в голову какую‑то вещь сотворить – и всё! Не на продажу – просто так, для себя. Или вредный старик чучело это посадил, чтобы тех, кто с пустяками, отваживать? Бывают, бывают – Драхгарк таких даже среди соплеменников встречал. И не раз. Однако легче от этого не становится, потому что получается другая сложность: как объяснить тупому болвану, что твоё дело достаточно важное? А? Вот то‑то!

Вздохнув, десятник отцепил от пояса шлем, нахлобучил его на голову, и ещё раз предупредив своих, чтобы не болтали лишнего, дал команду подходить к башне. Когда до крыльца оставалось не больше десятка метров, Драхгарк остановил отряд и двинулся дальше в одиночку. Мертвец – а теперь это было ясно видно – не отреагировал никак. Даже голову свою, скрытую капюшоном плаща до самого безгубого рта, не повернул. Дварф же, подойдя к сидящему на пару шагов, замялся: следовало как‑то дать понять этому ходячему трупу, что они не просто так тут прогуливаются, а пришли к хозяину.

– Слышь, это, как тебя, башка костя… – договорить десятник не успел: неподвижный ранее стражник вдруг оказался прямо перед ним, и костлявая, обтянутая высохшей кожей рука, ухватив почтенного мастера за бороду, потянула вверх, заставляя встать на цыпочки. – Извини! Извини! – немедленно зачастил Драхгарк. – Виноват! Не со зла! Из…

Мёртвые пальцы разжались, и спустя миг покойник опять сидел на крыльце, уставившись в никуда. Только волна взбаламученного стремительным движением воздуха, бесцеремонно хлестнувшая подгорного жителя по заросшему лицу, говорила о том, что что‑то было.

Немного отдышавшись, незадачливый переговорщик снял шлем, прицепил его к поясу и, стараясь унять невольную дрожь в голосе, предпринял вторую попытку:

– Это, почтенный, ты извини. Не со зла я. Думал, неразумен ты. Не встречал таких раньше. Вот и… – сильные руки с мозолистыми лопатообразными ладонями разошлись в стороны, показывая всю меру неловкости, испытываемой их владельцем. – Тут такое дело. Мы, это, к господину Гельду пришли. К хозя… то есть, к хозяину башни. По делу. По важному.