Холли Блэк - Черное сердце

Он правда держал ее в клетке? — Тихонько спрашивает Даника.

Ну да,

отвечаю я. — Работа над памятью — она стирает воспоминания о том, кто ты такой. Если мы — те, кем себя помним, то каково это, когда исчезают целые куски твоей личности? Как ты познакомился с девушкой, что сидит с тобой рядом. Что ты ел вчера на ужин. Отдых с семьей. Учебник по юриспруденции, что ты штудировал на прошлой неделе. Баррон заменял все это первым, что приходило ему в голову. Не знаю, помнил ли он на самом деле кто такая Лила — да и вообще о том, что у него есть кошка.

Даника медленно кивает и откидывает назад гриву волос. — Я ему сказала, что то, что он сделал — отвратительно. Сказала, что ни за что не прощу за то, что лгал мне. И еще — что он козел.

Похоже, целую нотацию прочла,

смеюсь я. — Надеюсь, он был примерно наказан.

Не стоит надо мной потешаться,

Даника встает и подхватывает сумку. — Он был очень расстроен, Кассель.

Проглатываю все, что собирался ей сказать. Что мой брат — неподражаемый лжец. Настоящий принц врунов. Что убежденности, с которой Баррон лжет, мог бы поучиться сам Князь Тьмы, Люцифер.

Обед почти закончился,

говорю я вместо всего этого. — Давай-ка перехватим по сэндвичу, пока можно.

Послеобеденные уроки проходят в сплошном тумане прилежного конспектирования и контрольных. Чашка, что я сделал на занятии по керамике, выходит из печи целехонькой, и я добрых сорок минут расписываю ее грязно-красной краской, поверх которой большими черными буквами пишу: «Проснись и вой».

Перед тренировкой заглядываю к доктору Стюарту — он у себя в кабинете. Хмурится при виде меня.

В этом семестре вы у меня не занимаетесь, мистер Шарп,

судя по тону, он явно считает, что это к лучшему для нас обоих. Поправляет очки в черной оправе. — Надеюсь, вы пришли не затем, чтоб упрашивать меня изменить выставленные ранее оценки? Я придерживаюсь мнения, что ученик, пропускающий столько уроков, как пропускали вы, не может даже…

Мина Лэндж просила меня заглянуть к вам и кое-что передать,

достаю из рюкзака бумажный пакет.

Я не то чтобы думаю, будто доктор Стюарт причастен к шантажу или как-то связан с Уортоном или Миной. Просто хочу проверить все возможные варианты.

Учитель складывает руки на груди. Сразу видно, что он злится — еще бы, я не дал ему в очередной раз прочесть лекцию о том, что ученики, которые были отстранены от учебы за прогулки по крыше, должны как минимум посещать дополнительные занятия летом.

Мина Лэндж тоже у меня не учится, мистер Шарп.

Значит, это не вам?

А что это такое? — Спрашивает Стюарт. — Даже не представляю, что она могла мне передать.

Хотите, чтоб я посмотрел? — Стараюсь делать вид, что ничего не знаю. Просто туповатый посредник.

Он презрительно разводит руками. — Да, будьте любезны — и, пожалуйста, не отнимайте мое время.

Открываю сумку, превратив это в настоящий спектакль. — Похоже, какая-то научная статья и книга. Ой, это для мистера Найта. Простите, доктор Стюарт. А мне казалось, она назвала ваше имя.

Ну что ж, думаю, она с радостью доверила вам доставку.

Ей нездоровится. Поэтому и не смогла принести сама.

Он вздыхает — словно задается вопросом: за что ему такое наказание, вечно находиться в обществе тех, кто ниже его по интеллектуальному развитию. — До свидания, мистер Шарп.

Может, он и неприятный тип, этот Стюарт, но точно в жизни никого не шантажировал.

Я люблю бегать. Мне нравится, что даже во время марафона можно думать только о том, как ноги топают по земле да горят мускулы. Ни страха, ни вины. Можно просто бежать вперед со всей возможной скоростью, и никто не в силах тебя остановить. Люблю чувствовать холодный ветер, дующий в спину, и горячий пот на лице.

Бывают дни, когда во время бега я полностью отрешен. А иногда никак не могу избавиться от мыслей, все прокручиваю что-то в голове.

Сегодня я пришел сразу к нескольким заключениям.

Первое: никто не шантажирует Мину Лэндж.

Второе: Мина Лэндж — мастер физического воздействия, пытающийся избавить Уортона от болезни Альцгеймера.

Третье: поскольку болезнь Альцгеймера неизлечима, она так и будет работать над ним, и, следовательно, ей будет становиться все хуже и хуже, а вот он останется на прежнем уровне.

Четвертое: сколько бы Мина ни лгала, вероятно, она действительно в беде.

Когда я вхожу в комнату, Сэм, лежащий на кровати, поднимает на меня глаза. Я завернут в полотенце, только что из душа.

Рядом с Сэмом рассыпан ворох буклетов — колледжи, один из которых по мнению родителей он должен выбрать. Ни в одном из них нет факультета, где учат созданию спецэффектов. Ни в одном из них Сэму не позволят делать своими руками резиновые маски. Все они принадлежат к «Лиге Плюща» (ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных в семи штатах на северо-востоке США — прим. перев.). Браун. Йель. Дартмут. Гарвард.