Холли Блэк - Черное сердце

Ты с ним разговаривал? — Спрашивает Юликова.

Нет,

вру я.

Но ты же догнал его в том проулке, верно?

Киваю, потом решаю, что лучше объяснить:

Ну, на пару секунд я его прижал. А потом он махнул через забор.

Мы нашли неподалеку сломанную доску. Он ударил тебя?

Нет,

говорю я. — Нет, ничего такого. Может, наступил на нее на бегу. Все случилось так быстро.

Можешь его описать? — Юликова подается вперед, глядя на меня таким взглядом, будто может распознать все мои мысли по мельчайшим непроизвольным движениям моего тела. Надеюсь, что это не так. Я неплохой лжец, но не мирового класса. В основном мне доводилось иметь дело с двумя разными видами преступников-взрослых, действия которых я мог предвидеть, и с мишенями, которыми можно было управлять. Но с Юликовой я чувствую себя беспомощным. Даже не представляю, на что она способна.

В общем, нет,

пожимаю плечами.

Юликова несколько раз кивает, будто верит моим словам. — Больше ничего не хочешь рассказать о случившемся?

Знаю, я должен признаться, что забрал пистолет. Впрочем, если я признаюсь, она обязательно спросит, зачем я его взял. Или, быть может, спросит Баррона, чем же мы занимались. За кем следили. Если он пребывает в подходящем настроении, то, возможно, даже и расскажет. Или, что еще хуже, придумает такую невероятную историю, которая выведет Юликову на Лилу куда быстрее, чем чистая правад.

Дело не в том, что я снова хочу совершать дурные поступки и лгать Юликовой. Я хочу научиться вести себя хорошо, пусть даже мне это не по нраву. Даже если я ненавижу ее за это. Просто в этот раз никак не получается.

Но вот в следующий… в следующий раз обязательно постараюсь. Все ей расскажу. Но в следующий раз.

Нет,

говорю я. — Ничего особенного и не случилось. Просто я сглупил. Впредь буду осторожнее.

Юликова берет со стола пачку бумаг, соединенных скрепкой, и с многозначительным взглядом бросает их передо мной. Я знаю, что это. Как только я их подпишу, перестану быть обычным гражданином. Я дам согласие следовать особым правилам и законам. И если я их нарушу, меня будет судить особый суд. Больше никаких присяжных. — Пожалуй, пора тебе оставить Уоллингфорд и посвятить все свое время обучению вместе с Барроном и другими.

Вы это уже говорили.

А ты отказывался,

она улыбается. Потом, выдвинув один из ящиков стола, достает платок и кашляет в него. Перед тем, как она его комкает, успеваю заметить на ткани темное пятно. — Наверно, откажешься и на сей раз.

Я хочу стать федеральным агентом и работать подсадной уткой. Я хочу…,

умолкаю.

Я хочу стать лучше. Хочу, чтобы вы сделали меня лучше. Но этого я сказать не могу, потому что это безумие. Вместо этого говорю:

Не могу сказать, что с детства мечтал вылететь из школы. И потом, соглашение о моей неприкосновенности…

Юликова перебивает меня:

Быть может, нам удастся выбить для тебя аттестат.

Думаю о том, что больше не смогу видеть Лилу, ее белокурые волосы, чуть кудрявящиеся на затылке, ее дымчатый голос — когда она говорит, я не замечаю ничего вокруг. Думаю о том, что мне не придется стискивать зубы, чтобы не окликнуть ее по имени всякий раз, когда встречаю ее на переменах. — Скоро. Хочу по крайней мере закончить учебный год.

Юликова кивает — словно бы она разочарована, но не удивлена. Интересно, почему она кашляет в платок — неужели на нем была кровь? Спрашивать как-то неудобно. Да и вообще все как-то неудобно.

Как дела с амулетами? — Интересуется она.

Достаю их из кармана. Пять ровных каменных кругов с дырочкой посредине. Пять амулетов против чар мастера трансформации вроде меня — можно подумать, вокруг просто полно мастеров трансформации вроде меня. Изготовление амулетов требует немало сил, но по крайней мере не сопровождается отдачей. Они уже около недели лежали в бардачке моей машины и ждали, пока я их отдам.

Большая редкость,

говорит Юликова. — А ты не пробовал надеть один из них и сотворить заклинание?

Качаю головой:

А если б попробовал, что тогда?

Юликова улыбается:

Ничего особенного. Камень бы треснул, а ты ужасно устал.

О,

как ни странно, я разочарован. Не знаю, чего я ожидал. Удивляясь самому себе, бросаю амулеты на стол перед Юликовой. Они крутятся, переворачиваются и позвякивают, словно монетки. Юликова долго на них смотрит, а потом поднимает глаза на меня.

Твоя личная безопасность крайне важна,

она делает глоток чая и снова улыбается.

Понимаю, что она, скорее всего, говорит эти же самые слова десяткам потенциальных новобранцев, но мне все равно приятно услышать их от нее.