Тихонов Сергей: Снежная

— Не знаю, мы почти не знакомы...

Я просто смотрю на неё. Без давления. Молча. Наконец она сдаётся:

— Помните, в начале зимы стояли жуткие морозы?

Я киваю.

Теперь главное — слушать.

— Я гуляла по парку. Нет, я бежала и... Мне было очень плохо. Очень, — повторила она ломающимся голосом и так сжала подоконник, что я испугался: не перегнул ли палку своими расспросами? Анна перевела дыхание и продолжила: — Глубокая ночь, а я несусь, не разбирая дороги. И рядом никого кто бы остановил. Я упала на лавочку и долго плакала, не замечая ни холода, ни снега. Разыгралась настоящая пурга, но мне было все равно. Наверное, я уснула. Метель укрыла меня и забрала с собой.

Она смотрит искоса, словно опасается: не станут ли над ней смеяться?

— Поэтому когда я заметила на том же месте слишком большой сугроб, то не могла не проверить, — она робко улыбается. — А там и вправду оказался кто-то живой.

На улице сигналят.

— Это за вами, — она спрыгивает с подоконника и торопится к выходу. — Идёмте, я открою дверь. А мне ещё работать...

Мы проходим библиотеку, просторный холл, из которого наверх ведёт широкая лестница, и прощаемся у двери. Таксист ждёт, но я всё равно задерживаюсь и обшариваю стену взглядом: "Избирательный участок 13/26...", плакат: "Приглашаем на внеочередные довыборы депутатов 22 февраля..."

Хм, а я думал, что у нас по осени голосуют. Опять отстал от жизни.

Да где же это? Ага, нашёл! "Детская библиотека... Часы работы...". Отлично! В субботу и воскресенье они открыты!

* * *

На следующее утро, ближе к полудню, я спрыгиваю с подножки автобуса и спешу по знакомой дорожке.

Чудесная погода, даром вчера мело как на Северном полюсе. Солнце, снег по колено, но видно, что центральную аллею утром почистил трактор и теперь по ней гуляет вся округа. Не протолкнуться. На прогалинах меж деревьев подрастают снеговики, а малышня катается с импровизированных горок из снежных отвалов. На окраине парка водят хоровод вокруг костра из веток, так и не убранных после летней опиловки.

Одинокой громадой высится дворец культуры советских времён. Наверняка его залы помнят награждения стахановцев и отчётные концерты Первомая. Хм, сегодня тоже оживлённо. Странно.

Подхожу ближе и вижу причину столпотворения. Вчера не заметил, но над входом висит приглашение из разноцветных букв: "Добро пожаловать на День сказки". Дела...

Ладно бы пришла пара семей, но сюда, похоже, и начальные классы притащили. А я рассчитывал пообщаться наедине. Мой план отличался простотой и изяществом: убедиться, что Она здесь, сбегать за цветами, пригласить на свидание. Хорошо, придётся импровизировать!

Пробираюсь внутрь, стараюсь остаться незамеченным. Вокруг дурдом и "В гостях у сказки". Стайки ребятишек носятся меж тематических островков: в библиотеке открылся филиал "тридевятого царства", в холле вырос Киев-град, на площадке меж этажей — полянка Бабы-Яги... Декорации простенькие: картон, цветная бумага, ленты, самодельные костюмы ведущих, но малышне нравится. Отгадывают загадки, что-то рисуют, участвуют в конкурсах, получая жетончики... Визг, споры, смех...

Высматриваю Анну. Она наверняка среди ведущих, но разве угадаешь под этим гримом...

— Добрый день, — слышу за спиной.

Оборачиваюсь.

Черт, попался! Она стоит в нескольких шагах от меня, опирается на крепостную стену. Новое кремовое платье ниже колен, такое же старомодное, как и прошлой ночью — лёгкий прямой силуэт, но так подчёркивает талию и изящные плечи! Опять странные перчатки, прикрытые рукавами... Ладно, признаю, к образу они подходят. Сложная причёска и слегка настороженный взгляд. Господи, зачем я утром варил двойной кофе?! У меня сейчас сердце пробьёт рёбра, и детский праздник превратится в...

— Никуда не уходите! — прошу её скороговоркой и убегаю.

Через пятнадцать минут с букетом в руках снова ныряю в детсадовский беспредел.

Анна вместе с Бабой Ягой и Бармалеем что-то рассказывает детишкам лет шести, которые стоят вокруг с распахнутыми как солнце глазками. Я не вмешиваюсь и жду.

Она улыбается, чуть прикусив нижнюю губу, но не подходит, только поглядывает вновь и вновь до тех пор, пока очередная группка сорванцов не убегает на следующий конкурс.

— Спасибо, — Анна улыбается и принимает цветы. На мгновение её лицо утопает в букете. — Они прекрасны!

Девушка берет меня за руку, и я чувствую атласную гладкость перчатки. Будто невзначай тянусь поцеловать в щёчку, но Анна тут же отстраняется. Я замечаю в глубине её глаз проблески страха и облегчения, словно девушка успела предотвратить что-то непоправимое.