Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 11 / 2011

Возникновение шокирующих общественное мнение явлений, таких как массовое убийство Андерсом Брейвиком норвежских сограждан только за то, что они разделяют позиции мультикультурализма, или бунты и грабежи в Лондоне и других городах Англии в качестве акта мести за гибель находившегося под подозрением полиции «небелого» молодого человека, многие другие факты, требуют не просто эмоциональной и полицейской реакции, но и своего теоретического объяснения.

Здесь возможна готовая реакция, опирающаяся на суждения по аналогии с тем, что уже было. ХХ век – не столь отдаленное историческое прошлое, естественно, подталкивает к постановке вопроса: возможна ли в XXI в. реанимация расизма в массовых формах как социального явления и как государственной политики? Или современный расизм имеет свои особенности?

Расизм как государственная политика в ХХ в. стал реальностью. Штамп «истинности» ей придавали «научные изыскания». Речь шла о выявлении биологических и генетических доказательств «неполноценности» тех или иных рас по отношению к «высшей» арийской расе. Здесь расистский политический постулат определял направленность исследований и их конечные выводы. Доказательства выводов, основанные на измерениях размеров и изучении формы черепа и других особенностей представителей различных расовых, этнических групп, были, естественно, получены. Так формировались псевдонаучные предпосылки для беспрецедентных практических решений расистской политики. Ее практика также имела свои особенности. Она была тотальной. Это значит, что все представители «неполноценной» расы признавались «неполноценными», невзирая на их личные качества – физические, индивидуальные, и нефизические – культурные, интеллектуальные, нравственные.

Реализация расистской политики опиралась на созданный государством аппарат и на ее техническое обеспечение. Это определялось масштабом целей политики как уничтожения народов, таких как цыгане и евреи, так и превращения других народов в слуг и рабов расовых господ.

Расизм использовал выводы расовых исследований, но его сущность была совсем иной. Расизм искал обоснование человеческого жертвоприношения во имя решения проблемы жизненного пространства для арийской расы, поставленной на вершину человеческой иерархии.

Расистская политика осуществлялась и демонстративно и скрытно. Когда все ее основные тайные черты стали достоянием общественности, мир содрогнулся: до каких крайностей, до какого беспредела может довести эгоцентрическая алчность и этнический нарциссизм даже образованного человека.

В чем заключалась психологическая опора расистской политики? Она опиралась на субъективное представление индивида о своем «превосходстве» над всеми другими и безусловном отвержении любыми средствами превосходства других в конкурентном поле рыночной экономики.

Эта психология нейтрализовалась средствами высокой культуры. Вот почему нацизм нанес сокрушительные удары именно по высокой культуре. Расистская политика расчищала путь к глобальному кастовому порядку, рассчитанному на 1000 лет, а фактически на все времена. «Высшая раса» присваивала себе функции единственной касты, выполняющей роль субъекта глобального управления. Биологический фактор сливался с политическим. Сущность расизма ХХ в. – это не расовая теория как таковая. Первоначально теория рас отталкивалась от различий внешних признаков. Расовые качества народов мира связывались с цветом кожи. Соответственно выделялись белая, черная и желтая расы. Затем в контексте дарвиновской теории эволюции расы стали рассматриваться как продукт биологической и исторической эволюции.

Эта эволюция закономерно сделала расы и этносы разными, но эти различия не создавали оснований для расистской иерархии.

Между тем расистская доктрина превращала расовые различия и различное их восприятие в основание псевдонаучных аргументов в пользу реальности иерархии народов мира. Сущность расизма ХХ в. была не научной, а биополитической: биологический фактор использовался в геополитических целях.