Сергей Кара-Мурза - Потерянный разум. Интеллигенция на пепелище России

Из этого и вытекает фанатизм и идея «войны цивилизаций». Одно дело признавать право людей на различные и несоизмеримые системы ценностей и договариваться о приемлемом для всех поведении, как это было в России и СССР, а другое дело верить в то, что ты обладаешь «общечеловеческими» ценностями, а иные – не вполне люди (как это было в отношении индейцев).

Но принципиального сдвига в сознании со времен уничтожения индейцев не произошло. Посмотрите, как трактуют правящие круги США войну в Югославии и отделение Косово от Сербии. Н.Хомский приводит заголовок обзорной статьи в «New York Times» (4 апреля 1999 г.): «Новое столкновение Востока и Запада». Далее в этой программной статье сказано: «Демократический Запад, его гуманистические инстинкты коробит варварская жестокость православных сербов» 62. Опять то же самое биологизаторство – гуманизм и демократичность суть инстинкты, природное качество западного человека, который и является «правильным» естественным человеком, носителем общечеловеческих ценностей. Православные сербы, напротив, этими инстинктами не обладают, их инстинктом является «варварская жестокость».

То, до чего договорились философы, это всего лишь выделить некоторый набор чаще всего присущих людям ценностей – универсальный минимум. И тут возникла заминка, поскольку обнаружилось, что этот минимум лучше удовлетворяется в нелиберальных государствах («традиционных обществах») – жизнь в них надежнее, безопаснее и духовно богаче. Ценности Запада являются в гораздо меньшей степени «общечеловеческими», чем ценности китайца, индуса или «совка». Существование какой-то устойчивой шкалы ценностей для всех времен и народов – идея не только ложная, но даже неправдоподобная.

Более того, господствующие в разных культурах ценности могут становиться в ходе развития, особенно под воздействием кризисов, не просто несовместимыми, но антагонистическими. На наших глазах либеральные США стали для Ирана «Шайтаном», а американские ученые-либералы развивают идею «войны цивилизаций». Это – реальность, как и реальностью стали девушки-террористки с «поясами шахидов».

А разве не реальностью были совсем недавно десятки миллионов разумных и образованных немцев, которые искренне уверовали в антигуманные и казавшиеся нам безумными ценности фашизма? И ведь речь идет о ценностях высшего ранга, за которые люди были готовы идти на смерть. Что в них можно усмотреть общечеловеческого? Даже те отношения, в которых большую роль играют биологические инстинкты (например, любовь к детям), различаются до неузнаваемости в разных культурах.

Приведу цитату одного из знатоков этой дискуссии Дж. Грея. Сам он привержен либеральному образу жизни, даже консерватор, однако считает, что неолиберализм наносит либерализму смертельный удар и сохраниться либеральный тип жизни может только отказавшись от претензии быть носителем мифических общечеловеческих ценностей. Он пишет: «Среди многих режимов или форм жизни, удовлетворяющих универсальному минимуму нравственных принципов, конфликты между несоизмеримыми принципами в рамках универсального минимума будут разрешаться различными способами, исходя из различных культурных традиций, и поскольку универсальный минимум ни в одном из своих вариантов не предопределяет какую-либо из либеральных форм жизни, многие режимы, удовлетворяющие критериям универсального минимума – возможно, подавляющее большинство режимов в истории человечества – не будут либеральными режимами. Эту истину отрицает классический либерализм, все разновидности которого утверждают, что требования справедливости в их либеральном понимании входят в рамки универсального минимума» 63.

Нас, конечно, прежде всего волнует вопрос о том, как попытка навязать нам ценности иной цивилизации повлияла на кризис сознания в России. Но ведь и Запад, где либеральные ценности официально признаны как «общечеловеческие», испытывает из-за этого углубляющийся кризис. Нам надо в него вглядеться, как в волшебное зеркальце.

Хуже всего дело обстоит, похоже, в США. Они пытались реализовать большой проект «сплавления» иммигрантов из множества народов в новую, созданную «инженерным» способом американскую нацию (это даже получило название «этнический плавильный тигель»). За идеологическую основу этой нации были приняты англосаксонские культурные ценности. Сейчас признается, что эта попытка потерпела неудачу – индейцы вымерли, африканцы и латиноамериканцы сплавляться не желают и сохраняют защищающие их от сплавления культурные барьеры. Более того, при этой попытке сплавления в обществе возникло огромное число «мельчайших народов» – субкультур, сект, движений, коммун. Они разными способами подчеркивают свои отличия от других, культивируют свои «племенные» особенности.