Коллектив авторов - Сила возраста. Уроки старости для семей и молодежи

Крушение есть. И все же из смерти может родиться жизнь, а жизнь продолжается в вечной жизни. Крушение может стать спасением.

Великое крушение, описанное в Писании – то, в которое попал Павел, когда его выбросило на остров Мальту (Деян. 27, 9-44). Павел на пути в Рим, где должен был предстать перед судом за свою проповедь» попадает на море в опасную ситуацию, однако его вера спасает его и товарищей по плаванию. Налетает ураганный ветер эвроклидон и рушит планы и надежды плывущих на судне. Корабль носится по морю по воле ветра и волн. Измученные штормом, моряки сбрасывают за борт груз и снасти. В течение многих дней не видят они ни солнца, ни звезд. Кажется, потеряна всякая надежда на спасение. В этот трудный момент Павел не устает ободрять людей, укрепленный в вере сном, в котором ему явился ангел Божий, успокоивший его насчет судьбы его и его спутников. «Было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ», – читаем в «Деяниях Апостолов». В конце концов корабль сел на мель и до того, как он развалился на куски, все успели благополучно выбраться на сушу.

Этот рассказ о кораблекрушении Павла можно прочесть как аллегорию служения Общины святого Эгидия старикам. Он явил свое присутствие в жизни многих людей, не уставая повторять им: «Ободритесь, мужи!» (ст. 25). Он говорил это, как сновидец, которому было дано откровение, но и вместе с тем реалистично констатируя факт крушения. «Нам должно быть выброшенными на какой-нибудь остров» (ст. 26). Его присутствие было мудрым и деятельным: мудрым в молитве («… взяв хлеб, он [Павел] возблагодарил Бога перед всеми и, разломив…» – ст. 35), но и готовым к конкретным действиям («…сегодня – обращается Павел к спутникам – четырнадцатый день, как вы, в ожидании, остаетесь без пищи, не вкушая ничего. Потому прошу вас принять пищу: это послужит к сохранению вашей жизни» – ст. 33–34). Это присутствие оказалось спасительным для всего корабля. Такова и история Общины святого Эгидия со стариками: признание факта крушения, но вместе с тем надежда и реальность спасения на надежном берегу. Крушение нельзя отрицать, но если проживать его с верой и любовью, проживать его, имея конкретную и вместе с тем духовную поддержку, оно может стать спасением.

В то время, как бушует шторм и ветер захлестывает волны в лодку, ученики в тревоге обращаются к Иисусу, Который уснул на корме, склонив голову на подушку. Вопрос их – тот же, что извечный вопрос стариков: «Учитель! Неужели тебе нужды нет, что мы погибаем?» (Мк 4, 48). Это крестный вопль Иисуса, повторяющийся тысячи раз – на больничных койках, в палатах домов престарелых, в холоде ставших безмолвными домов, во мраке наполненных болью ночей. Ответом на этот вопрос был Его отеческий голос, с любовью спросивший: «Что вы так боязливы? как будто у вас нет веры?» (4, 40), и само Его присутствие рядом с ними на гибнущей лодке.

Каждый понял и пережил и каждый стал также орудием этого ответа Господа, который не дремлет и не оставляет человека на произвол бушующих волн.

Дружба со стариками в этом смысле была пророческой. Ведь она в самом деле вновь подтвердила, что старикам есть место в Церкви, вновь подтвердила их участие в общем уповании – а с другой стороны, и ценность их жизни во всех смыслах: человеческом, религиозном, церковном, гражданском.

Возможно, следует остановиться на слове «пророчество». Оно, по крайней мере в недавний период нашей истории, как будто совпадало по значению со словом «обличение». Община святого Эгидия скоро поняла, что пророчество не есть возмущенная реакция, негодование, публичное обличение. Или, по крайней мере, не только это. Пророчество – это тяжкий труд, глубокое знание. Книги пророков – это не вопли негодования на злобу дня, это истории любви, сопричастности, страдания, неотделимые от истории народа Израиля и его веры. Можно назвать «пророческой» работу Общины святого Эгидия со стариками, потому что она содержит (то есть одновременно скрывает и являет) истинное сочувствие, совместное участие, человеческую и духовную сопричастность, длящиеся во времени. Это не приключение, не опыт и даже не инициатива, пусть даже самая похвальная; это, как я сказал, – союз. Это как брак, который расторгнуть может лишь смерть. И тот, кто связал свою жизнь со стариками, вернул им ценность жизни в обеспамятевшем, трагически противоречивом мире.

Поэтому те, кто прожил эти отношения, стали мудрецами и богословами. Отцы Церкви учили, что богослов – это тот, кто молится. Я бы добавил, что мудрец – это тот, кто любит. Через молитву со стариками и любовь к ним открылось пророчество и слово: старики значимы, и, более того, мы нуждаемся в них; их жизнь, даже сведенная к минимуму, значима. Старики первыми говорят, что не все есть товар, что жизнь – это не потребление. Вот оно, пророчество сегодняшнему обществу!