Array Коллектив авторов: Политическая наука №4 / 2013. Старые и новые идеологии перед вызовами политического развития

Можно констатировать, что идеология является одним из самых распространенных политических терминов и одновременно – наиболее оспариваемым понятием политической теории 1 1 Подробнее о теории идеологий [см.: Капустин, 1996, 1997; Тузиков, 2002; Мусихин, 2013]. . Чтобы проиллюстрировать, с какими проблемами сопряжена теоретическая рефлексия данного предмета, достаточно вспомнить лозунг о «конце идеологий», который впоследствии и сам был признан идеологически тенденциозным. Не случайно идеология некогда была названа «самой неуловимой концепцией во всей социальной науке» [McLellan, 1986, p. 1]. Однако, как это ни парадоксально, хотя теоретики неустанно жалуются на трудности, связанные с концептуализацией идеологии, политики продолжают пользоваться этим термином во взаимоотношениях со своими сторонниками. А это означает, что «идеология» по-прежнему будет находиться в фокусе внимания политической науки.

Теоретическая рефлексия идеологии как политического явления всегда носила отпечаток критики. Несмотря на активное использование данного термина политологами, он по большей части не является «желанным ребенком» в этой «семье». Это обусловлено не только влиянием марксистской концепции ложного сознания, но опытом тоталитарных идеологий XX в., претендовавших на исключительное владение истиной во всех ее проявлениях.

Тем не менее данное понятие можно обнаружить во всех сколько-нибудь полных учебниках по политической науке. При этом дело, как правило, не идет дальше описания дискретного набора систем политических верований, неизменно включающего либерализм, консерватизм, социализм, фашизм и т.д. Окончание списка может варьироваться, но первые три позиции неизменны. Это создает ощущение некоторой догматичности теоретических представлений об идеологиях, хотя на самом деле политическая наука постоянно пополняется все более изощренными инструментами их анализа.

Можно сказать, что концепт идеологий, как никакой другой, подвержен всем ветрам «академической моды», демонстрируя господство той или иной «доминирующей методологии». Вследствие такой «методологической отзывчивости» концепт идеологии можно обнаружить и в дебатах по поводу влияния политики на науку и искусство, и в пропагандистских дискуссиях по поводу «тоталитарных» и «открытых» идеологий, и в установках методологического индивидуализма (который оказывается до неприличия либеральным), и в новых лингвистических и постструктуралистских концепциях политики. Список можно продолжить. Подобная изменчивость подкрепляет позицию скептиков, считающих идеологии «недоброкачественным» материалом, который заранее обесценивает усилия, прилагаемые к его анализу. Другими словами, теоретическое систематическое изучение идеологий до сих пор остается вызовом для политической науки.

Поведенческая революция в политической науке не могла обойти вниманием изучение идеологий [см.: Малинова, 2003]. Находясь в рамках позитивистской парадигмы фиксации наблюдаемого поведения, сторонники бихевиоризма пытались абстрагироваться от марксистской трактовки идеологии как ложного сознания и выяснить, насколько хорошо люди понимают смысл позиций идеологического спектра. Особое место здесь занимают панельные исследования Филиппа Конверса на основе данных 1956, 1958 и 1960 гг. Результаты его опроса об отношении американцев к ведущим политическим партиям США оказались обескураживающими: лишь один из десяти респондентов дал ответы, соответствовавшие заявленным ими идеологическим убеждениям, при этом их позиции по разным вопросам не отличались последовательностью [Converse, 1964, p. 206–261]. Конверс пришел к естественному для приверженца политического бихевиоризма выводу: большинство избирателей не понимают сути идеологий. Меньшинство же предсказуемо оказалось более образованным и более заинтересованным в политике.

За исследованием Конверса последовали другие работы, исследовавшие идеологию в рамках поведенческого подхода. При этом, используя одну и ту же методологию, исследователи приходили к диаметрально противоположным выводам. Так, сторонники концепции «идеологического невежества» на основании исследований отношения к мигрантам в США утверждали, что люди легко доверяют тому, чему хотят доверять, и не воспринимают информацию противоположного свойства [Nadeau, Niemi, 1995, p. 323– 46; Nadeau, Levine, 1993, p. 332–47]. А в результате исследований поведенческих пристрастий был сделан вывод, что подавляющее число людей просто некритически воспроизводят позиции, озвученные лидерами общественного мнения [Zaller, 1992].