Максим Рохмистров - Введение в социологическую теорию предпринимательства

Впервые разговор об отмене крепостного права стал возникать в период царствования Александра I (1777–1825) после победы в Отечественной войне над Наполеоном (1812 г.). Надо заметить, что эти «разговоры» были весьма противоречивыми. Так, например, будущий шеф жандармов при Николае I подавал записку Александру I о необходимости отмены крепостного права. По этому же вопросу совершенно противоположного плана царю представлял записку и известный историк Н.М. Карамзин, создавший «Историю государства Российского» в 12 томах (1816–1829). В ней Н.М. Карамзин утверждал, что крепостное право является неотъемлемой специфической особенностью Российского государства и что все разговоры об его отмене являются антигосударственными. Разговор об отмене крепостного права продолжался и при следующем царе – Николае I, несмотря на ужесточение цензуры и подавление восстания декабристов (1825 г.), требовавших отмены крепостного права.

И только в феврале 1861 года царь Александр II отменил крепостное право. С этого момента русские крестьяне были свободными людьми и имели все права граждан Российской Империи. Однако земля осталась в основном в собственности помещиков. И с этим Александр II сделать ничего не смог.

Даже такой передовой человек, как Лев Толстой, принял отмену крепостного права, только убедившись, что его не заставят даром отдать бывшим крепостным землю [56] В июне 1857 года Лев Толстой предложил своим крепостным свободу с предоставлением земли ~ 15 акрам. Но за это с каждого семейного участка надо было платить 20 рублей в год в течение 30 лет. Крестьяне отказались. Само же имение «Ясная Поляна» уже давно было в залоге у банка. .

Манифестом 1861 года были освобождены 22,5 млн крестьян. Количество помещичьей земли после реформы составляло 71,5 млн десятин, у крестьян – 33,7 млн десятин.

Вряд ли правильно считать то, что такой «формат» отмены крепостного права вызвал ускоренное развитие капитализма, как утверждали советские историки, основываясь на мысли В.И. Ленина, изложенной им в «Развитии капитализма в России». Правильнее было бы считать, что те условия, при которых было уничтожено крепостное право, его отмена скорее консервировала старые феодальные экономические структуры.

Крепостное право, как и рабство, составляло существо жизнедеятельности человеческого общества на определенных этапах его развития. Вот и в России в середине XIX века простое юридическое освобождение крестьян без их экономической независимости не диктовалось пока еще и насущной экономической необходимостью. Больше того, вряд ли, например, самая динамичная отрасль промышленности – металлургия, – которая использовала труд крепостных, была заинтересована в отмене крепостного права.

Любые ограничения свободного труда, несомненно, ведут и к ограничению процесса удовлетворения материальных потребностей общества в целом. Конечно, если речь идет не об условиях, например, рабовладельческого или крепостного общества. На этих «низких ступенях экономического быта, – как справедливо замечал еще в конце XIX века известный российский социолог и правовед Б. Чичерин, – крепостной труд может быть выгоднее свободного». Но, по его мнению, крепостной труд производителен до известной ступени. «Никогда принуждение не может заменить той внутренней энергии, которая проистекает из свободной самодеятельности. Свобода одна совместна с высшим существом человека, а потому в состоянии раскрыть все лежащие в нем силы». «Принуждение в области экономической деятельности совместно лишь с рабством» [57] Чичерин Б. Собственность и государство. – Часть вторая. – М., 1883. – С. 271. .

Наследие феодального прошлого еще долгое время ощущалось и в экономическом мышлении землевладельцев-помещиков, и в мышлении крестьян; заключалось это не только в рабской зависимости крестьян от бывших владельцев, которым они продолжали выплачивать высокую арендную плату, но и от общины. Именно последняя тормозила процесс зарождения кланового сознания у крестьянской бедноты, а не являлась «ячейкой» будущего, о чем писал В.И. Ленин в упоминаемом ранее научном труде.

Всё это и формировало у большинства населения царской России особое отношение к собственности на землю. По этому поводу известный русский государственный деятель О.Ю. Витте замечал, что «Горе той стране, которая не воспитала в населении чувства законности и собственности, а напротив, насаждала разного рода коллективное владение». А это есть не что иное, как «остаток крепостного права», ибо с получением свободы государство, как утверждал Б. Чичерин, «столь же мало обязано давать крестьянам землю, как оно обязано давать ремесленникам и фабрикантам орудие производства. Всё это чисто социалистические требования, несовместимые с существованием свободы и правильного гражданского порядка» [58] Чичерин Б. Собственность и государство. – Часть вторая. – М., 1883. – С. 273. . Понимали это и некоторые государственные деятели, риторика которых явно не вписывалась в суть политики царского режима. Хотя уже в начале ХХ века этот режим начал уступать новым веяниям обновления жизни России. И далеко не случайно поэтому то, что первым условием модернизации России известный реформатор П.А. Столыпин ставил возможность сделать крестьян полновластными собственниками. Хотя, конечно же, те 8 % от общего числа тружеников, которые благодаря его деятельности стали собственниками, терялись в масштабах старой России. Последнее заслуживает более внимательного отношения.