Тимофей Нестик - Социально-психологические аспекты геополитической стабильности и ядерного сдерживания в ХХI веке

Эскалационное доминирование – «стратегия поэтапного повышения боеготовности одной из сторон в условиях политико-военного кризиса, т. е. повышение «порогов» готовности одной из сторон к нанесению ядерного удара другой стороне для демонстрации своих намерений в политико-военном противостоянии в ходе международного политического кризиса» (Кокошин, 2009, с. 87) [3] К этому понятию близко примыкают «ядерный порог», «ядерный паритет», «военное превосходство», «военная опасность», «демонстрация силы» и ряд других терминов. Заинтересованный читатель может обратиться к цитированным выше источникам (например: Вопросы безопасности и стратегической стабильности: в терминах и определениях, 2009). .

Одним из ярких и поучительных примеров реализации такой стратегии является динамика противостояния между СССР и США в ходе Карибского кризиса в октябре 1962 г. (Аллисон, 2000, 2001).

С категорией эскалационного доминирования непосредственно связаны понятия «ядерного конфликта» и «ядерного кризиса». Под ними понимается кризисная ситуация, в которую вовлечены один или несколько обладателей ядерного оружия, в ходе ее развития эскалация доходит до уровня, когда одна или более сторон начинают рассматривать практическую возможность применения ядерного оружия (Кокошин, 2003, с. 4).

Важным для понимания психологических особенностей ядерного сдерживания является понятие «ядерного порога» – условный момент в ходе военного конфликта, когда может быть принято решение о применении ядерного оружия, мотивируемое расчетом на безнаказанность после его применения. Чем сильнее угроза ответного возмездия, тем труднее принять решение применения ЯО и, следовательно, тем выше ядерный порог.

В связи с необходимостью противодействия стратегии эскалационного доминирования возникает ряд важных проблем военно-политического и психологического порядка.

Во-первых, это проблема разработки «национальной системы кризисного управления» [4] «Важность наличия такой системы кризисного управления до сих пор недооценивается ни учеными, ни в государственном аппарате, в политическом классе в целом. Эта тема остается практически без внимания в отечественной конфликтологии… что связано со слабо выраженной традицией проведения серьезных политологических исследований с использованием крупных массивов эмпирических данных» (Кокошин, 2003, с. 89). , располагающей отработанными механизмами [5] По существу, это стратегия (или механизмы) управления публичными демонстрациями готовности одной стороны противодействовать эскалации доминирования другой стороны. Такие демонстрации являются важной стороной искусства «стратегического жеста» и включает в себя, кроме военно-стратегических, и психологические составляющие (выбор оптимального времени демонстрации, форма подачи этих жестов в СМИ, запрограммированные «утечки информации» и др.). урегулирования конфликтных и кризисных ситуаций и включающей представителей высшего государственного уровня, а также разведслужб и дипломатического корпуса, «цепочку» управления вооруженными силами – от стратегического до тактического уровня. Важной составляющей такой системы является психологическая поддержка принятия стратегических решений – привлечение специалистов для оценки психологических факторов развития ситуации, а также использование специальных социально-психологических технологий, снижающих вероятность мотивационных и когнитивных искажений при индивидуальном и групповом принятии решений.

Во-вторых, это психология субъектов ведения переговоров по проблематике СС и ЯС, принимающих стратегические решения. Это конкретные люди, обладающие индивидуальными личностными качествами, которые могут существенно влиять на принятие стратегических решений в рамках конкретных систем стратегического управления. «Помимо официальных лиц, ведающих вопросами войны и мира, это и соответствующие министры, начальник Генштаба и ряд его заместителей и помощники, и советники. Многие из них формально не имеют отношения к политико-военным проблемам, особенно ядерным, но на деле могут в кризисной обстановке, как учит опыт истории, иметь не меньшее влияние, чем те, кому положено по должности готовить решения высшего руководства и обеспечивать его реализацию» (Кокошин, 2003, с. 6).

В-третьих, это психология принятия групповых решений . Исключительно важна политико-психологическая устойчивость не только высшего политического и военного руководства, но и всей группы кризисного реагирования. При принятии групповых решений в кризисных ситуациях возникает ряд психологических эффектов, которые могут существенно влиять как на эффективность принимаемых решений, так и на вероятные последствия их реализации. Сюда входит проблема формирования и выработки правил функционирования независимой экспертной группы из числа специалистов соответствующего профиля, выполняющих роль посредников при принятии групповых решений и рекомендаций высшему руководству страны.