Валерий Слезин - Геноцид белой расы. Кризис Европы. Как спастись, как преуспеть

У младенца знаний мало, он даже не говорит, но уже знает маму и еще некоторых близких людей. У такого малыша частота биотоков низкая – 3 колебания в секунду. У взрослого человека что-то подобное может быть во время сна без сновидений.

По мере роста головы растет и частота колебания биотоков мозга. Вот ребенку 5 лет, он уже говорит, но за ним еще надо смотреть, одного на улицу его не пустишь – он может потеряться. Маленькие дети плохо ориентируются в незнакомой обстановке, боятся и теряются. У таких детей частота биотоков уже значительно чаще, чем у грудного младенца, доходит до 7 колебаний в секунду. Растет число связей между нервными клетками, растет и частота колебаний потенциала биотоков. Вместе с тем растет и независимость человека, его способность обходиться без посторонней помощи, ориентироваться в незнакомой местности и так далее.

Однако самое интересное – это то, что у взрослого бодрствующего человека нам удалось во время молитвы записать биотоки мозга, свойственные грудному младенцу. А это значит, что сознание, свойственное младенцу, присутствует и у взрослого человека, а иногда может и возобладать, как в случае с молитвой. Как тут не вспомнить строку из Библии: «Будьте как дети».

Было показано, что при определенных обстоятельствах (черепно-мозговая травма) мозг взрослого человека может реагировать изменением частот биотоков только на приход и разговор близких людей и не реагировать на речь чужих. Частота биотоков у больного человека с таким типом восприятия такая же, как у маленького ребенка, то есть до 7 колебаний в секунду. Значит, и маленький ребенок тоже присутствует в нас, и мы при определенных обстоятельствах можем думать так же, как он. Мышление маленького ребенка, живущего в семье и полностью от нее зависящего, естественно характеризуется любовью к этой семье, любовью к отцу, матери и близким людям. Благодаря этой любви к своей семье ребенок обучается видеть и любить конкретного человека, а не абстрактного человека вообще. Именно этим обстоятельством объясняется традиционное хлебосольство патриархальных народов, сохранивших прочные семейные устои, их особое отношение к гостю. Ребенок, выросший вне семьи или в неполной семье, не способен проявить такую сердечность к гостю.

Человек, выросший в полноценной семье среди 6 миллиардов людей, видит конкретного человека, к которому он и проявляет свои симпатии, свое хлебосольство. Человек, выросший вне семьи или в неполной семье, относится к конкретному человеку, как правило, менее приветливо, он полагает, что людей и так слишком много, они портят экологию, и если кто из них и умрет, то для природы будет только польза. В известной степени близкое к такому поведение можно наблюдать и у детей, не имеющих братьев и сестер, не привыкших кого-то считать своим, делиться, заступаться за близкого человека. Помню, во время Великой Отечественной войны я был маленький и болел, а брату было уже целых 8 лет, и он мне приносил из школы крошечную булочку, которую им там давали. При хроническом недоедании для восьмилетнего ребенка это был подвиг.

Вот как мы обкрадываем психологию детей, лишая их счастья иметь кровно близких людей! Друзья в большинстве случаев достаточно непостоянны, а братья и сестры остаются на всю жизнь, и это очень важно для любого человека.

Ребенок, которого желали и любили, будет социально более полноценной личностью, чем нежеланный ребенок. Число нежеланных и просто брошенных детей растет, а отсюда растет отчужденность между людьми и даже ненависть к человечеству. Растет агрессивность, и люди, бросившие ребенка, часто получают свое возмездие через агрессивность этих брошенных детей.

Показателем роста человеконенавистничества является отношение к домашним животным, особенно это проявляется в отношении к собакам. За отсутствием семьи, детей или нормальных отношений в семье заводится собака, которая объявляется членом семьи (!), ее именуют не сукой или кобелем, а девочкой и мальчиком, хозяева объявляются мамой и папой, хотя известные названия «мамы» и «папы» собаки оскорбительны для человека.

Любовь к бессловесной собаке заменяет любовь к человеку, но это эрзац, замена. Собака не способна заменить человека, его общение, любовь, вообще человеческую семью. Неадекватность замены еще более ускоряет распад общества. Конечно, собаки у людей были всегда, но они всегда играли функциональную роль: сторожили дом, пасли скот, помогали на охоте и так далее, но на членство в семье человека не претендовали.