Антон Платов - Архетипы белой расы

Игру завели

Мимира дети,

конец возвещен

рогом Гьяллархорн…

Старшая Эдда

(Прорицание Вёльвы, 46)

Условия постсоветского кризиса, который мы, как и многие наши коллеги, склонны рассматривать прежде всего как “кризис ценностей”, возможно, позволяют именно нам, русским, наиболее четко видеть кризис общемировой — глобальный кризис Белой цивилизации, переживаемый ею в настоящий момент.

Здесь, в России, “в одной отдельно взятой стране”, в гипертрофированном, гротескно преувеличенном виде мы наблюдаем весь тот “негатив”, который характеризует предсказанные в древности Сумерки Богов, встающие ныне над цивилизацией Севера:

Братья начнут биться друг с другом,

родичи близкие в распрях погибнут;

тягостно в мире,

великий блуд,

век мечей и секир,

треснут щиты,

век бурь и волков до гибели мира;

щадить человек человека не станет.

(Прорицание Вёльвы, 45)

С другой стороны, именно мы, русские, едва ли не единственные изо всех народов нордического корня, до сих пор храним хотя бы остатки духа древних Белых Варваров. И это сочетание ярчайшего проявления общего кризиса с ощущением — где-то в глубинах самого нашего существа — сакральной причастности к наследию Севера позволяет нам думать, что не все еще потеряно, что именно над балто-славянским регионом начнется когда-нибудь новый Белый Рассвет.

Словами Александра Белова, “сегодня мы последние варвары белой расы.

Последние варвары типологического традиционализма. Сегодня мы, осознавая себя соляриями, живем среди исторически умерших людей и народов, среди деградировавшей культуры. Наша сила не только в том, что мы можем перерождаться, являясь проводниками Новой Традиции, но, главным образом, в том, что мы способны делать это сознательно”.

Это так. Там, где европейские пессимисты во главе с Рене Геноном и его школой печально свешивают головы, обреченно констатируя смерть Западной Традиции и постулируя невозможность ее реставрации, там мы, русские, не только исследуем самое Традицию, но и делаем конкретные шаги в сторону грядущего Рассвета.

…Нордическая сакральная Традиция необъятна, и прежде всего — потому, что никогда не была — и не должна становиться сейчас! — только лишь религиозным учением. Напротив, Традиция — это самый Дух, сокрытый в природе нашего мира и, соответственно, в нашей собственной природе.

Поднять этот Дух из глубин Мира, — а значит, — и из глубин нашего собственного бессознательного, из глубин нашей кровной, сакральной и генетической, памяти, — вот наша задача.

И эта задача — на любом уровне — решается только одним средством.

Посвящением.

Древние варвары считали, что бытие есть волшебная ткань, сплетаемая Богинями Судьбы, и каждое событие — узелок этой ткани — происходит именно тогда и именно так, как того требует сплетаемый узор. Наверное, совсем неслучайно то, что ряд принципиально важных для возрождения Традиции открытий в областях психологии, этнопсихологии, истории религий был сделан именно сейчас, во времена Сумерек Богов — кризиса традиционной цивилизации Севера.

Одно из таких открытий связано с обнаружением своего рода дискретности, “разделенности” человеческого бессознательного и, соответственно, его мироощущения, мышления и, в конечном итоге, — всей его жизнедеятельности.

Пионером в этой области стал величайший психолог XX века Карл Густав Юнг, обнаруживший и выделивший как в личном, так и в коллективном бессознательном самостоятельные и четко определенные образы, которые и были им названы архетипами (т. е. “первообразами”). Несколько позднее работа в этом направлении была продолжена великолепным этнопсихологом и историком религий Мирчей Элиаде, указавшим на аналогичную архетипную “дискретность” мифологического и религиозного мышления.

Развивая мысль Элиаде и Юнга уже с точки зрения сакральной Традиции и, соответственно, памятуя о том, что “то, что внизу, — как то, что вверху”, мы по-новому можем взглянуть на политеизм Нордизма. Действительно, ведь если микрокосм — человек — есть лишь отражение Мироздания, макрокосма, то и “дискретность”, разделенность на архетипы, свойственная глубинам человеческого существа, должна быть лишь отражением аналогичной “дискретности”, “разделенности” реально действующих в мире Сил, т. е.