Альманах - Свет столицы. №1 2018 г.

И вот сейчас, как в той атаке,
Дерзаю в схватках трудовых,
Чтоб расцветали в мае маки
Для нас, – не мёртвых, а живых.

Иду навстречу бьющим датам
Вновь атакующим солдатом.

Я говорю войне: «Прощай…»
Она, как жало, впилась в душу.
Её не вырвать невзначай,
Добром и бранью не разрушить.

Я говорю войне: «Прощай…»
Бойцов упавших лица рядом.
По ним горит в слезах свеча,
А боль за них, как взрыв снаряда.

Я говорю войне: «Прощай…»
Но дышит память жаром боя
И мне твердит: не отвращай
Того, что вписано судьбою.

И этот груз тебе навек,
Войны хлебнувший человек.
В атаке той мне чуть бы поскорей
Прикрыть бронёй машину капитана
От скрытых в роще вражьих батарей,
Что выжгли в башне огненную рану.

Тлел ватник. Всё ещё живой,
Слепой наводчик ищет в ощупь цели,
А командир мотает головой,
В нём и слова, и мысли онемели.

Таков он вот, удар по нам во фланг:
Машины рвутся, погибают люди…
Через эфир мне повышают ранг.
Ну кто ж тут штаб с разведкой не осудит?

Я к батареям повернул свой «лоб»:
Он непробоен, как мечта о мире.
На скоростях мы пушки смяли, чтоб
Всё остальное расстрелять, как в тире.

Снаряды наши рвали на куски
В колоннах плотных технику, пехоту.
Огнём зажаты нами, как в тиски,
Там вряд ли мог в живых остаться кто-то.

Победный бой… О чём тут говорить?

Об орденах и званиях, что ли?
Забыть бы мне, как танк с людьми горит,
А вспомнив, не стонать в ночи от боли.

Здесь бита днём двух рот отвага,
А нам, штрафным, как штык, приказ —
Взять высоту. Назад ни шага.
Без артогня. И штурм – сейчас.

Мы в тьме дождя, как в оболочке.
Бросок вперёд жесток и скор.
Встреч ослепительные точки:
Стрельба в ночи, в меня, в упор.

Смешалась боль-бессилье с матом,
И колокольный звон в ушах.
Рука продлит броском гранаты
К победе мой последний шаг.

А вслед шагнут за мной другие,
Вперёд означив тяжкий сдвиг.
О вы, смертельно дорогие
Шаги, как вечность и как миг.

В грязи траншей, на слизи скатов
Шагают вверх и рёв, и стон,
И треск гранат и автоматов
Со всех немыслимых сторон.

Вода с огнём, гроза с туманом
И ярость в нас, забывших страх:
Где грудь на грудь, где шаг с обманом,
Чтоб втоптан в прах был этот враг.

Мы – как единый зверь в атаке,
И каждый шаг – прыжок вперёд
В нас предков
наших, стойких в драке
За Русь… И в павших не умрёт.

Шаги – опорные брикеты
К вершине в жуткой схватке той…
Как наша кровь, текут ракеты
Над взятой нами высотой.

Словно кони в стойлах, в капонирах танки,
Экипажи чутко дремлют на броне.
И луна за тучкой, что лицо в ушанке,
Над военным полем плавает во сне.

Пулемётов трассы ищут в небе крылья,
Как с испугу, грохнут пушки вдалеке.
Ветерок, взлетевший порохом и пылью,
Пронырнул оврагом к вздрогнувшей реке.

И в беззвучье снова время погрузилось,
Словно мир в раздумье на ночном краю.
Сохрани же, Боже, жизнь мою, как милость,
В предстоящем утром гибельном бою.

Машины в тумане – толпою слоновой,
И хоботы пушек под плёнкой влаги.
Стоят экипажи, и ротный, уж новый,
Читает нам чётко сырые бумаги.

Сапёры нашли в минном поле проходы,
Ценой своей жизни поставили вехи…
Атака вслепую – как тяжкие роды:
Здесь нужно терпенье и вера в успехе.

Вчера мы горели, на минах нас рвали,
И пушки долбили по нашему флангу.
Потери, усталость надежду сковали,
И нас командир выжимал, словно штангу.

В нём опыт и сила: горел уже дважды,
Ни званье, ни орден такому не светят…
Сказал в заключенье: «Пусть думает каждый,
Как выиграть бой в предстоящем рассвете.

Я пешим пойду, и за мной строгим следом
Все танки в колонне до самой траншеи.
А что предписали, считаю я бредом,
Беру на себя приговором на шею.

Ни грамма спиртного – глотнём на поминках,
Не все мы вернёмся, такая уж доля.
Мы – люди живые, и смерть – не картинка,
Но надо прорваться сквозь минное поле.