Альманах - У Никитских ворот. Литературно-художественный альманах №2(2) 2017 г.

Луко Палетак – хорватский писатель, переводчик, академик Хорватской академии наук и искусств; автор многочисленных книг в жанре поэзии, детской литературы, научных исследований, статей, эссе и антологий. Родился в 1943 году в Дубровнике, где и сейчас живет и работает. Изучал хорватский и английский языки на философском факультете университета в Задаре, позже получил докторскую степень на факультете философии Загребского университета. Является постоянным членом Хорватской академии наук и искусств (HAZU), членом-корреспондентом Словенской Академии наук и искусств (SAZU) и многочисленных литературных обществ как в Хорватии, так и за рубежом. Лауреат международных премий.

Затем ее мысли опять вернулись к нему, к тому, для которого она написала сказку. Свою дипломатическую карьеру он начинал точно так же, как и Виктор Николаевич, и так же случайно встретился на ее жизненном пути. Перекрестились пути-дорожки их судеб. Зачем? Кто знает! Просто так. «Скрещенье рук, скрещенье ног, судьбы скрещенье…» Вот и все.

Принято говорить: «Все пути ведут в Рим», – а ее пути вели в Москву. И несмотря на то, что она уже много лет жила в Загребе, прямо или косвенно она была связана с Москвой.

И он когда-то был на службе в Москве, работал в посольстве своей страны в том прекрасном городе, там начиналась его дипломатическая карьера, причем Москву он знал лучше, куда лучше, чем она.

– Я знаю в Москве каждый двор, каждую подворотню, – как-то обронил он.

«Да уж, – подумала она, – небось все подходящие места для тайников знает».

У него была великолепная память и необыкновенно хорошая реакция, она считала его наиболее быстро мыслящим из всех, кого она знала. Его трудно было назвать красавцем, но блестящий ум и ослепительный шарм делали его весьма привлекательным. А что касается его первых шагов по пути восхождения на дипломатический Олимп (ведь там живут только небожители, не так ли?), то в связи с этим хочется процитировать знаменитую фразу Генри Киссинджера, сказанную им тогда еще молодому и перспективному Владимиру Путину: «Все приличные люди вышли из тайных служб». А он был очень-очень приличным человеком, которому, впрочем, как и всем приличным людям, были свойственны маленькие слабости. Одной из таких слабостей была она.

У него была странная теория о викингах, пришедших на Киевскую Русь и женившихся на красивых русских девушках. Согласно той теории, она вела свое происхождение именно от тех самых викингов и русских девушек.

Он был своеобразен во всем. У него было обостренное обоняние, не менее обостренный слух; кроме того, он замечал то, что иной и под микроскопом не приметил бы. Одним словом, он не был похож ни на кого из тех, кого она знала. Ум, профессиональный успех, юмор и нежность, которую он не стеснялся показывать, делали его необыкновенно привлекательным. В нем не было ничего бабского, этого неприятного свойства, присущего, к сожалению, многим современным мужчинам. Это была привлекательность интеллекта и шарма.

Нет точного определения тому, что есть шарм. Что значит быть шармантным? Как научиться этому? Сразу отвечу: научиться этому невозможно. С шармом так же, как и с фотогеничностью: он либо есть, либо его нет. Но если в случае фотогеничности только один глаз, пристальное око камеры влюбляется и начинает сходить с ума из-за редких счастливчиков, то с шармом дело обстоит гораздо сложнее. Шарм – это магнетизм, поражающий внутреннюю оптику каждого из нас в отдельности. Этакий огонь на поражение. Но почему у одного он есть, а у другого его нет, этого никто не знает. Шарм – это талант, и как всякий талант – редок.

У него определенно был этот Божий дар, и он умел им пользоваться. На него совершенно было невозможно сердиться. И она, непримиримая и гордая, прощала ему многое: и частые исчезновения, и редкие появления, и затворническую жизнь в четырех стенах…

Он мог рассмешить ее, с ним ей было весело. Он то принимался танцевать, кружась по комнатам и подпрыгивая, как ребенок, то заливался визгливым собачьим лаем, после чего они оба просто умирали от хохота.

Они никогда не разговаривали о политике или, точнее сказать, почти никогда. Однажды он обмолвился, что в следующий раз хотел бы поехать работать в одну из бывших республик Советского Союза, теперь уже самостоятельное государство, «развалить последний оплот страны Советов», как он выразился.

Она промолчала, ибо любила страну, где выросла. Спустя несколько лет после расставания она выступала на Международном конгрессе писателей русского зарубежья, проходившем в Москве, и говорила о своей бывшей стране.