Следует заметить, что восточноевропейский «контрнарратив» оспаривал не только российский, но и западноевропейский режим памяти, ибо стремление поставить на одну доску преступления нацистского и сталинского режимов шло вразрез с представлением об уникальности злодеяний нацизма и единственности холокоста. Последний, по словам С. Каттаго, стал «особым элементом современной европейской истории», поскольку служит не только аргументом в пользу защиты прав человека, но и «своего рода негативным основанием обновления Европы после Второй мировой войны» [Kattago, 2009, p. 384–385]. «Конфликт нарративов» неслучайно вступил в открытую фазу именно в 2005 г., при подготовке к празднованию 60-летия – первой юбилейной коммеморации, проходившей после расширения НАТО и ЕС. Эстонский политолог М. Мялксоо не без оснований усматривает в попытках Польши и прибалтийских стран добиться признания собственной версии нарратива о Второй мировой войне «идеологическую деколонизацию», т.е. стремление оспорить «намерения Западной Европы выступать в качестве модели для всей Европы». Такая линия поведения стала возможной лишь по завершении периода вступления в НАТО и ЕС, когда «определенные моменты их прошлого сознательно вытаскивались на поверхность в контексте, не допускавшем особой рефлексии» [Mälksoo, 2009, р. 656]. «Игры памяти» позволяют восточноевропейским политическим элитам «набирать очки» как на национальной, так и на европейской политической арене [Mink, 2008, р. 481].
Однако наиболее острая коллизия возникала именно с российским нарративом Великой Победы. Как точно заметил И. Торбаков, «новые исторические споры вокруг характера “освобождения” Восточной Европы Советским Союзом и “равной преступности Сталина и Гитлера” неизбежно подрывают статус России как “освободителя Европы” и подвергают эрозии тот символический капитал, на который она могла бы опереться в своих претензиях на “европейскость”» [Торбаков, 2012, с. 106].
Этим можно объяснить резкую реакцию российской власти и общества на международный скандал, вызванный попыткой политических элит стран Балтии и Польши воспользоваться организацией празднования 60-летия Победы в Москве, чтобы обратить внимание международного сообщества на неоднозначность итогов Второй мировой войны для их стран 20 20 История празднования 9 Мая 2005 г. обстоятельно описана в литературе [Onken, 2007; Torsti, 2008; Mälksoo, 2009; Миллер, 2012б]. Сравнительный анализ двух юбилеев Победы – 2005 и 2010 гг. см.: Kangaspuro, 2011.
. Как известно, в Европе День Победы во Второй мировой войне отмечается 8 мая; несовпадение дат коммеморации, обусловленное формально соображениями географического времени, но главным образом – политическими причинами 21 21 Напомню, что акт о капитуляции Третьего рейха в Реймсе был подписан советским представителем при союзном командовании генерал-майором И.А. Суслопаровым 7 мая, когда еще шли бои за Берлин (акт вступил в силу 8 мая в 23:01 по среднеевропейскому времени). Будучи крайне недовольным этим обстоятельством, Сталин поручил Г.К. Жукову принять общую капитуляцию представителей видов Вооруженных сил нацистов в Берлине. По московскому времени берлинский акт капитуляции был подписан 9 мая в 0:43.
, и в советское, и в постсоветское время использовалось, чтобы привлечь к участию в торжествах в Москве лидеров зарубежных стран. Это позволяло подчеркнуть особую роль СССР / России в освобождении Европы от нацизма. Однако в 2005 г. подготовка торжеств оказалась омрачена дискуссиями, которыми приглашение на празднование в Москве было встречено в ряде соседних стран. В результате президенты Эстонии и Литвы демонстративно отказались от участия в праздновании 9 Мая, а лидеры Латвии и Польши, приняв приглашение В.В. Путина, использовали его для заявлений, ставивших под сомнение правомерность доминирующего нарратива об освобождении 22 22 Как писала в статье, опубликованной в «Вашингтон Пост» накануне празднований, президент Латвии В. Вике-Фрайберга, в мае 1945 г. свободу получила лишь часть Европы, поскольку «с полного согласия западных союзных держав, Латвия, Литва и Эстония были заново оккупированы и аннексированы Советским Союзом, а еще дюжина стран Центральной и Восточной Европы перенесли новое угнетение и десятилетия тоталитарного правления, став сателлитами Советской империи» [Vike-Freiberga, 2005].
. Под благовидным предлогом не приехал на празднование и только что пришедший к власти на волне «оранжевой революции» президент Украины В. Ющенко. Комментируя свое решение ехать в Москву, президент Латвии В. Вике-Фрайберга выразила уверенность, что «все демократические нации должны побудить Россию осудить преступления советской эры, совершенные во имя коммунизма» [Vike-Freiberga, 2005].
Читать дальше
