Э. Дубровский: КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ, 1963-64

…Получение сверхчистых, фантастически прочных металлов… Эта идея со студенческих лет не давала ему спокойно жить. Однажды на экскурсии ему удалось увидеть несколько тончайших нитей сверхпрочного железа. Сначала он не поверил, что эти ниточки ошеломляюще прочны, а поверив, потерял покой. Их, эти нити, выращивали, как нежнейшие цветы. И было страшно обидно, что эти нити — все, чего могли добиться целые коллективы ученых.

Он понял: необходимо сделать так, чтобы сверхчистого металла было много, очень много — столько, сколько нужно. И тогда уйдут в небо огромные и легкие космические корабли, над проливами повиснут, словно сотканные из паутины, мосты, ввысь поднимутся километровые мачты радиорелейных линий… Нет, он не мог представить себе всех чудес, которые могли бы произойти на земле…

После кропотливых исследований и бессонных ночей появилась его идея, сначала смутная и неосознанная, затем все более четкая. Удивительную прочность сверхчистого металла определяет идеальная кристаллическая решетка. И он решил создать эту совершенную кристаллическую решетку, очищая газообразный металл в мощных электромагнитных полях, как очищают от пыли струю зерна, обдувая ее потоком воздуха.

Прошло десять лет, прежде чем он увидел свою мечту воплощенной в осязаемые формы экспериментального плазмокристаллизатора. Установка вместила в себя труд десятков тысяч людей… И вот теперь все может рухнуть… Нет, этого не должно случиться! Ему казалось, что он знает плазмокристаллизатор как свои пять пальцев. Когда на центральном пульте загорались сигнальные лампы и оживали стрелки приборов, он «видел» все, что происходит за многометровыми защитными стенами.

Вот в космическом вакууме предкамеры возникла ослепительная молния высоковольтного разряда. В тот момент, когда магнитные поля превратили ее из трепещущего куска небесного пламени в неподвижный тонкий жгут, из микроскопических форсунок в центр жгута врезаются ядра дейтерия — термоядерный запал генератора. Вот отключаются разрядники, и в цепких объятиях электромагнитных полей остается лишь сиреневое дрожащее облако управляемой термоядерной реакции, маленькое искусственное солнце. В пульсирующих полях начинает биться жаркое голубое сердце. Струя газообразного металла — его кровь. Сердце вбирает ее в себя и, сжавшись, выбрасывает в трубу плазмовода нагретый до невероятных температур металл. Плазма движется по гигантской спирали, стиснутая полями — единственными стенками, способными выдержать ее звездную температуру. На пути плазмы фильтры захватывают тяжелые и легкие элементы, оставляя лишь чистый металл. Металл попадает в формовочную камеру и, осаждаясь на стенках формы, превращается в идеально прочную деталь.

…Дорога стремительно бросалась под колеса. Сквозь сетку дождя асфальт казался серой бесконечной лентой, бьющейся на ветру.

«Процесс нельзя остановить, не дождавшись естественного конца реакции, — и это главное! Если бы им удалось приостановить повышение радиации, у них было бы время: Почему Инка повесила трубку?.. Конечно, они пошли… Нет уверенности, что фокусирующие обмотки работают нормально. Смогут ли они?.. Впрочем, их двое, у Бахова блестящий аналитический ум…»

Когда Николай, задыхаясь от быстрого бега, распахнул дверь операторской, пульт полыхал красным светом — цветом опасности. Его встретили растерянные лица сотрудников. Инки среди них не было.

Он бросил на ходу:

— Говорите! Где Волконская?

— Она там… — Бахов кивнул в сторону люка. — А я вот здесь…

— Ну… — сказал Николай, до боли стиснув спинку кресла.

— Мы искали место излучения… седьмой отсек… Она решила, что это седьмой отсек. Там вышли из строя все датчики, а в шестом появилась сильная радиация… Идти стало опасно, и она приказала мне уйти… Я не хотел, но она сказала, что так нужно… Я был вынужден.

— Послушайте, — сказал Николай, сдерживаясь, чтобы не закричать. — Перестаньте хлюпать! Вы же ученый. Что вы видели там? И старайтесь говорить яснее.

— В четвертом отсеке нам пришлось разрушить блокировку люка. Она сработала из-за повышенной радиации… Доза излучения в пятом в шесть раз превосходила нормальную. Термографы в четвертом показывали повышение температуры трубы плазмовода до сорока градусов. Связь резко ухудшилась из-за ионизации… Существенных нарушений в четвертом не обнаружили. Индикаторы скафандров показали, что защита обеспечивает тридцатиминутное пребывание в отсеках… Я предполагаю, что в седьмом вышли из строя отклоняющие обмотки фильтров…