Литературно-художественный журнал - Журнал «Юность» №10/2022

Луна снова вышла из-за набежавшей тучи – князь, стоявший на берегу, начал пятиться к своему коню. На него, скаля зубы, шел медведь с мальчишкой на спине. Стрелы их не брали, огонь шипел, не задевая шкуры, и угасал. Медведь, рыча, подошел вплотную, князь, город которого промышлял торговлей, никогда не ходил на охоту. Колени его подкосились, он упал на камни лбом и причитал: «Спаси и помилуй, спаси и помилуй». Его войско, стоявшее поодаль, без приказа не знало, что и делать. Опасались волков, которые учуют мертвечину в деревне, а тут из воды медведи выходят, да и князь помешался, видать.

Медведь обнюхал князя, лапой поднял ему голову, смотрел в лицо. Долго. Потом спихнул мальчишку с загривка прямо князю в руки. Тяжело ступая, ушел медведь в лес. Пришлось князю брать мальчишку с собой в поход на шведов и дальше назад везти в торговый город и там под большим колоколом объявить его сыном своим, Александром. На местном языке это значило «защитник». Князь позволил мальчику взять с собой куйти и достал ему горшок с верхней полки, а медведя искать побоялся. Объяснил мальчишке на пальцах.

Суло сам видел, что деревню его оставили в покое. Вбили крест каменный, не без этого. Но разрешили и шамана нового позвать, и почитать молодого бога вместе с Туони. Отца, почерневшего от горя, князь не тронул, но и Суло к нему не пустил. А когда отец ушел к предкам, гроб отдали Туони. Не то что с новым богом, даже с огнем не стали делиться. Непорядок. За что и убило громом Микко. Суло было жалко его лодку.

В палатах горшок стоял на верхней полке. Когда Суло наконец вытянулся, ему достался целый флот. Когда оброс густой светлой бородой и князь, названный его отец, ушел к предкам, западные люди пришли снова. Добрались едва ли не до колокола. Но зимняя твердая вода треснула под их войском – Туони прибрал всех вместе с железом. Суло было жалко коней. Не олени, но славные звери. Вскоре Суло увидел свое лицо рядом с молодым богом. Оно вытянулось, глаза будто утекали в воду.

Медведя он давно убил на охоте. Тот или нет – Суло не знал. Окажись он рядом с тем молодым богом взаправду, просил бы его, чтобы не мучилась Хильма. Одним ударом надо, наповал. Чтобы кукушка не успела крикнуть. Тушу, не сдирая шкуры, сжечь. Не по обычаю, но рука не поднялась. А белые клыки, которые не сгорели, Суло отыскал с рассветом на пепелище, отер, положил в горшок.

Старик подобрал слюну, вытекшую в дреме, встал с лавки, затрусил к воде. «Куда собрался?» – визгнул инок, точь-в-точь Сиркки. Он не оглядывался, топал колченогим маршем, су-ло, су-ло – стучали о дно горшка клыки. Поля тут травами затягивает уже в мае, не пролезть: не ромашка – сплошная паутина. Старик перешагнул, споткнулся, скатился к воде, стукнувшись лбом о камни. Горшок разбился, клыки и набившийся за годы мусор поплыли по воде. Старик подтянулся на руках, хлебнул воды, закрыл глаза. Ждал, когда приберет его Туони. Хильма всегда говорила: «Чем с краю в раю, лучше в аду посередке».

Родилась в 1990 году в Ленинграде. Прозаик. Окончила юридический факультет Санкт-Петербургского государственного университета. Лауреат литературных конкурсов. Финалист премии «Лицей» (2022), победитель издательской программы арт-кластера «Таврида» (2021).

Печаталась в журналах «Нева», «Нижний Новгород», «Север». Живет в Санкт-Петербурге.

В этом доме вечно что-нибудь пропадает. То плюшевая кошка, то Котькина свистулька, то конфеты «Старт» из хрустальной вазочки на буфете, то хлеб со стола перед самым обедом. Иногда, разумеется, бываем виноваты мы с Котькой. Любимая чашка бабушки Зои, например, пропала не бесследно – ее голубоватые осколки покоятся под тополем у трансформаторной будки. Но некоторые пропажи не может объяснить никто. Почти.

У меня страшно болело горло. И ухо. И в голову тоже отдавало. Не знаешь, как лечь поудобнее: только устроишься, как что-нибудь еще заболит. И это еще полбеды. Вместе с полугодовой контрольной по математике я пропустила обе «елки»: муниципальную в Доме творчества и – о ужас! – вожделенную в цирке. Я давно клянчила, кажется, еще с прошлого Нового года; мама откладывала деньги и взяла нам с братом билеты месяца за два. Картонную коробку с конфетами в виде сказочного замка Котька мне, конечно, притащил, даже не съел ничего, но настроение это мне не прибавило. Я ревела от обиды и злости, уткнувшись в подушку, пахнущую лекарствами и скукой.