Журнал Наука и жизнь, 2000 № 01

Когда публика утихла, Пьеро коротко объявил:

— Выступает иностранка — Мона-обезьянка!

Папа Карло с Перико на плече заиграл на шарманке, и на сцену выскочила Мона в ярком наряде. Сначала медленно, а затем все быстрее она стала плясать задорный веселый танец мартышек.

Следом на сцену вышли остальные артисты театра: девочки в черных масках, колдуны в остроконечных шапках со звездами.

Ребята и зверята в зале тоже не выдержали — стали плясать, кувыркаться, лаять, мяукать…

Вот это был праздник!

Поздно вечером, после окончания концерта, усталая компания собралась в каморке папы Карло.

— Артемон, посмотри, кто пришел так поздно, — приказала Мальвина, когда раздался неожиданный стук в дверь.

Буратино не выдержал и поскакал вслед за псом. Перед дверью стоял кто-то, кого они никак не могли рассмотреть.

— Здравствуй, Буратино, — раздался глуховатый слабый голос. Буратино сразу узнал этот голос и пришел в восторг:

— Тетушка Тортилла! Вот не ожидал! Заходите скорее. Как раз в самый раз! У нас сегодня большой праздник.

— Знаю, знаю, — ответила черепаха, — извини, что поздно пришла. Идти было далеко, да и подарок я несла тяжелый.

— Подарок? — нагнулся Буратино над черепахой, и вдвоем с Артемоном они помогли почетной гостье войти в дом. Они развязали узлы веревки, сняли с черепахи небольшой ящичек и поставили его посредине каморки.

И тут при свете фонаря все увидели, что это… драгоценный ларец! Буратино быстро достал золотой ключик — замок щелкнул, крышка откинулась. Да, это был клад с острова Крузо в целости и сохранности!

— А как вам удалось достать его со дна моря? — спросил папа Карло у черепахи.

— Его достала и прислала всем вам в подарок моя дальняя родственница — морская черепаха. Помните ее?

— Конечно! Конечно! — закричали все.

Обезьянка Мона вытащила из ларца маленькое зеркальце в серебряной оправе; попугай Перико — старинное золотое кольцо на лапку; Пьеро нашел серебряный карандаш, достал лист бумаги, отошел в сторону и стал ждать, пока к нему придет вдохновение.

Буратино сунул свой любопытный нос, покопался среди драгоценностей и вытащил… зелено-голубое ожерелье из бирюзы! Как раз для Мальвины с ее голубыми волосами.

Мальвина широко открыла глаза, захлопала ресницами, потом подошла к Буратино, обняла его, но поцеловать не смогла — помешал его длинный нос.

— Папа Карло, — спросил Буратино, — а что мы будем делать с этим богатством? Ведь за театр теперь тысячу золотых платить не надо.

Старик по привычке почесал в затылке:

— А ты помнишь, о чем мечтал художник Круз?

— Конечно, помню, — ответил Буратино.

— Он хотел, чтобы вход на все представления его театра был бесплатным!

— Вот, вот. Теперь наконец сбудется мечта доброго художника и…

— А зрителей конфетами будем угощать?

— перебил его Буратино.

— А почему бы и нет? И вообще… на свете есть много несчастных детей и животных. Будем им помогать.

Папа Карло улыбнулся, взял на руки Буратино и крепко-крепко прижал его к себе.

Наука и знания находятся в состоянии эволюции, и прогресс в этом отношении совершается с поразительной быстротой: то, что вчера считалось последним словом, — сегодня является анахронизмом, гениальное изобретение прошлого делается посредственностью настоящего и ничтожеством будущего. Так, еще недавно человечество гордилось, что оно опутало земной шар сетью проволок, а теперь эти бесчисленные провода сменяются воздухом, несущим через моря, горы, леса человеческую мысль, трепещущее человеческое слово!

И не в одной только области прикладных знаний говорятся «новые слова» — нет, новые слова слышатся в таких областях человеческих знаний, где, казалось бы, нельзя уже сказать ничего не известного до сих пор. Мы говорим о точных науках — о математике, физике, астрономии и т. п., науках, законы которых уже выработаны и не подлежат ни исправлению, ни изменению. Но работы таких ученых, как Крукс, Тесла, Марион, Чиапарелли, Лин и др., показали, что и в точных науках встречаются законы, подлежащие разным толкованиям, и являются новые гипотезы, разбивающие старые, считавшиеся неколебимыми.

Человеческая мысль с невероятной стремительностью пронизывает завесу грядущего и опережает время. Например, идея беспроволочного телеграфа носилась уже давно, ее знали египетские жрецы, но нужно было пройти векам, чтобы эта идея воплотилась в прибор, могущий функционировать. Попов и Маркони почти одновременно сделали аппараты, вошедшие в жизнь. Мысль пронизала несколько веков и вылилась в изобретение, которое предсказал жрец, живший за 2000 лет до Р. Христова. И теперь в умах многих людей зарождаются идеи, осуществление которых возможно лишь в будущем.